Хвостатая для мажора (СИ)

– Эрика, тебе пора ложиться в постель. Пойдем со мной в свою комнату, – я посмотрел на этот ужасный кнут. Я покраснела, и слезы навернулись на мои глаза, потому что я была так напугана увиденным в этой комнате… Боже, я просто не смела ослушаться Артура. Склонив голову, я вышла из комнаты Мари. Стараясь не вслушиваться в ее рыдания и не думать о том, как Мари ползет к своей кровати. Артур прошел за мной по лестнице. Мои ноги и попка подрагивали на каждом шагу, потому как я думала, что Артур ударит меня кнутом. Я была напугана тем, что Артур выпорет меня в комнате, хоть и понимала, что я все правильно делала. Я баялась, что он придумает повод. Что Артур может снова захотеть отыметь меня в попку… и я… я дрожала… от нервов и желания… я хотела, чтобы он оставил меня в покое, когда мы доберемся до комнаты.

Закрыв дверь, Артур положил кнут в ящик комода, и я с облегчением прерывисто выдохнула. Я не нашла в себе сил сдержать дрожащий вздох благодарности, ведь я была счастлива, что он не тронет меня. Но моя радость была преждевременной, увы, потому что Артур повернулся и прошелся жадным взглядом по моей фигурке.

– О-о, я наблюдал за тобой пока наказывал Мари. И от меня не укрылось, что ты сочувствуешь ей, хотя Мари проявила непослушание – она нарушила приказ. Что ты можешь сказать, Эрика?

Глава 19. Не двигайся – будешь наказана

– Но М-мастер... – неожидано запнулась, вспомнив, что именно так я должна обращаться к Артуру, когда мы находимся наедине. Я могла называть его Артуром в непринужденной обстановке – когда мы обсуждаем книги, за столом, когда возле нас крутятся девушки-служанки. Но если мы в моей комнате одни, а также когда Артур наказывает меня за непослушание, я должна называть его Мастером или хозяином. – Мне… мне было жаль бедную девочку, вы так сильно били ее этим кожаным кнутом... Я знаю, что ей было тоже жаль меня в ту ночь, когда... когда вы наказали кнутом меня, – я глотнула ком и покраснела, потому что упоминание о том случае напомнило мне об отвратительной и жестокой вещи, которую Артур сделал со мной, да, после того, как выпорол.

– Я понимаю твои нежные чувства, дорогая Эрика. Но я не одобряю их, малышка. Если девушка была непослушной, и я выпорол ее за такое непослушание, то это справедливо. Разве нет? Она сама напросилась, – Артур подошел ко мне ближе. – Но дело не в Мари, а в тебе – о, ты выражала симпатию к непослушной девчонке, ты сочувствовала ей, Эрика. А это означает, что ты находишься не на стороне того, кто исправляет. Я не одобряю такой выбор. Именно за этот неправильный выбор, моя дорогая Эрика, ты сейчас будешь наказана. Ты ведь готова?

– О Мастер! – воскликнул я так, словно только что пробудилась от кошмара. Но моя проблема была в том, что кошмарный сон только начинался. – Если честно, я не считала, что Мари права, я так не думала и не поддерживала ее, совсем нет! Я сочувствовала только потому, что очень тяжело переносить наказание. Мне трудно терпеть боль, но мне также больно, когда я вижу, что другим приходится терпеть что-то подобное.

– Я понимаю тебя, Эрика. Но дело в том, что я в ответе за тебя перед твоими родителями. И я отвечаю за твое воспитание, потому просто обязан направлять тебя, если вижу, что ты немного сошла с пути. Это мой долг, – такого я точно не ожидала. – Ты должна понимать, что когда я шлепаю тебя так, как собираюсь сделать это сегодня вечером, то мои старания обязательно будут видны в будущем. И если ты снова понаблюдаешь за наказанием Николь или Мари, то подумаешь, стоит ли демонстрировать открытое сочувствие. Ведь такое сочувствие является достаточной причиной для наказания.

– Но почему?..

– Потому, что ты выступаешь против хозяина. Делаешь из меня монстра, но в этом нет правды – я наказываю девушек для их же блага. И что я получаю взамен, Эрика? Непослушание! А ты знаешь, что происходит, когда меня не слушаются, моя дорогая…

– Д-да.

– Снимай все, кроме обуви, чулок. На днях я хочу съездить в город – и привезу тебе одежду. У тебя слишком мало вещей, Эрика. А те, которые есть, не подчеркивает твоей женственности. Мне хочется видеть девушек одетыми в одежду, которая красиво выделает формы. Но сейчас мы говорим не о твоем теле, а твоем языке, Эрика. Он выпросил у меня наказание, и я выпорю тебя. О-о, не беспокойся... тебе понравится – с каждым ударом ремня ты будешь становиться лучше. Думаю, ты сама понимаешь, как много я делаю для тебя, когда порю ремнем или кнутом.