Хвостатые истории

В результате дней по прощанию с яйцами получилось два, а не один, и все ужасно уставали. Доктор потом шутил, что ему вновь всю ночь будут матки сниться.

Через несколько дней мы окончательно убедились, что отсутствие некоторых органов для чистой и горячей любви абсолютно не помеха. Разбившиеся по парам енотовидные собаки и после операции остались в них – это очень трепетно и мило: многие источники пишут, что енотовидная собака выбирает пару на всю жизнь!

Хотя далеко не все, что пишут о енотовидных собаках, касается тех, что со звероферм.

В дикой природе заведено все так, как положено, а у наших порой наоборот.

Вот, к примеру, говорят, что особый талант енотовидной собаки заключается в умении прикидываться мертвенькой при опасности. Ну так себе защитный маневр, согласитесь – ведь тогда гончая собака возьмет еноточку в зубы да и принесет охотнику безо всяких проблем.

Наши же, завидев ловца с трубкой, из которой вылетал шприц со снотворным, улепетывали так, что отловить каждого было нереально сложной задачей! И ни намека на театральные обмороки!

Еще источники обещали нам, что енотовидные собачки – спокойные животные, которым только спать, есть и на солнышке пуза греть. Ну, еще иногда прогуливаться лениво. В целом справедливо, но в любых правилах есть исключения… в этой роли торжественно выступил енотовидный, не побоюсь сказать, пес по имени Конрад.

Сначала он вел себя очень прилично. Выполнял все функции, что ему природой положены. А летом взял и взбунтовался. Вскарабкался по решетке ограды на два метра и ушел в загул по навесной сетке. Она натянута по всему периметру, как раз чтобы особо шустрые товарищи не устроили побег. Конрад, в общем-то, и не собирался дернуть, просто залез и гулял по верхотуре, как по земле. Снимал его Дима с рабочими. Естественно, сетку обновили и укрепили.

Но не так прост Конрад. Наш гордый орел, которого на тот момент мы уже начали называть Кондором, продолжил свои ходки сначала на сетку, а потом и на крышу навеса. Картина маслом: на дворе темная ночь, поливает дождь, по блестящей крыше цокает лапами енотка. Отстукивает «тык-тык-тык» туда-сюда. Пойдет направо – песнь заводит… ну разве только енотовидная собака у нас вместо известного кота.

На крышу снова полез Дима, один. Долго бегал за неуловимым псом, уговаривая спрыгнуть обратно на выгул. Ведь пес-то не из ручных! Но все же миссия была блестяще выполнена, беглец прибыл в родную стихию.

Только с утра угадайте что? Правильно – Конрад, которого я в сердцах назвала «сын самки енотовидной собаки», снова гордо восседает на крыше! Но и этого ему показалось мало. Увлекаемый полетом своей енотовидной мысли, он пошел теперь уже по всем верхним сеткам. Под конец своего путешествия прополз между крышей и сеткой и забрался в лисятник, затаившись там от врага. Лисы испытали полнейший восторг. Мы – как-то не особо.

Пришлось резать сетку и вытаскивать собаку вручную. Отселили его в отсадник – подальше от греха. Но у Конрада созрели другие планы: на этот раз в свой ход он разыграл карту Коперфильда и каким-то волшебным образом просочился в щель над дверцей, вернувшись к своим воздушным представлениям.

Нам нужно было как-то обезопасить отсадник от этих безумных побегов. Решили перестраивать. Но пока шел евроремонт – временно сдались. Конрад оценил уровень доверия и попыток к дальнейшему бегству не предпринимал – все ограничилось блужданием по сетке с осмотром территорий. Он прекрасно спускался самостоятельно, но предпочитал проводить день на втором ярусе. Ради эксперимента мы и миску с едой ему поставили на сетку. Енотовидный верхолаз оценил: молниеносно вонзил зубья в помидор и утащил на крышу: мы только чавканье и слышали.

«Нагулялся и хватит» – сказали мы, достроив личные апартаменты полосатому. Там достаточно места для прогулок, сна и мясных нычек на всякий случай!

А если вы спросите меня, чего я не люблю по отношению к пушным зверям, то – сейчас вы будете удивлены – я не очень люблю лето!

К лету все зимние пушные звери превращаются – как в сказке, серьезно – иногда вообще в других животных, если судить исключительно по внешности. Они сбрасывают накопленные за зиму жировые и меховые слои и легким движением линьки подходят к летнему сезону в меру стройными и, даже осмелюсь сказать, дерзко лысыми. Если совсем честно, некоторые лисоводы ласково, но очень четко называют их в этот период «обсосами». От меховой красоты ничего не остается – зато вольеры и выгул выстилаются роскошным, но надоевшим мехом.

Лисы поздней весной становятся странными: тонконогими и большеухими. Теряют шикарные бакенбарды и умилительные львиные воротники вокруг шеи, которые хочется тискать (но не удается).

В своем облегченном варианте они становятся еще изящнее. Но неподготовленный человек может их вообще не узнать: например, песцы полностью меняют окрас! Из белоснежных становятся серо-полосатыми, а те, кто был серого цвета зимой, перекрашиваются в угольно-черный.