Хвостатые, мохнатые, четвероногие…

Ведерной кастрюли доброй каши двум нашим собачкам хватало на два дня. А вот «немцы» готовы сожрать ведро. Один знакомый рассказывал, что его собачка глотала не только то, что ей давали хозяева, но и носки, галстуки и варежки. Зачем? Мои собаки вообще ко всем вещам в доме относились равнодушно. А вот другие… Привела как-то подруга жены английского бульдога. Хорошая собачка: веселая, толстая, слюнявая. Детишки с ней бегают, играют. Свои-то уже не в диковинку, да к тому же детей моих они за щенков почитали и относились к ним покровительственно, чуть свысока. А тут — живая плюшевая игрушка. Бегают они по избе, и вдруг эта самая толстая псина, от избытка радости, цоп деревяшку, что в углу мирно стояла, и давай грызть. А я эту тесину на ответственное дело приготовил. Выстругал, отшлифовал. Мои по сто раз на дню мимо проходили и ничего. Словом, чуть не придушил гостью-собачку на месте. Ее спасло мое хорошее отношение к хозяйке.

Единственное, что пострадало в доме от собачьих зубов, это старая кухонная табуретка. Она была сделана из натурального дерева, и Лушка во время смены коренных зубов просто закруглила углы сиденья. Потом я подчистил их напильником, и табуретка обрела новый дизайн.

Вдогонку о тех же бульдогах. Больше всего меня поразило то, что щенков английского бульдога продают на вес. Килограммами, как поросят. Чем толще щенок, тем он дороже. Да и вообще, чем толще бульдог, тем лучше. Здесь в ходу другие нормы. А всё-таки мне жаль их. Они разучились рожать. И потому их, бедных, кесарят. Каждый раз. Создавая множество хлопот хозяевам.

Как рожали наши собачки, я ни разу не видел. Когда Дарке срок подошел, мы ее в дом взяли. Приготовили спирт, шелковые нитки, вату, ножницы. Она всю ночь по избе шаталась, как медведь по лесу, спать нам не давала. Под самое утро я уже не выдержал и выгнал ее в вольер. Через час поднялись мы, глаза протерли, а она уже родила и пуповину сама обрезала, как по линейке, оставив два сантиметра. Мы тут же стульчик в вольер поставили. Стали ждать. Прошел час и никаких результатов. Тогда мы на нее рукой махнули и решили хотя бы кофе попить. Минут в пятнадцать уложились. Приходим, а там уже второй щенок копошится. Тут мы и поняли, что дело это тайное и не для чужих глаз, будь то хоть хозяева…

* * *

Все сторожевые собаки не любят большие вещи. Если навстречу идет человек с мешком, он сразу становится объектом подозрения. К женщинам собаки относятся более терпимо. Детей защищают. Если на прогулку с собаками мы брали еще и детей, то на двадцать метров к нам невозможно было приблизиться. С наступлением темноты агрессивность всех сторожевых собак удваивается, утраивается, упятеряется.

* * *

Наши собачки хороши тем, что издалека заметны, только не зимой. Придешь на любую выставку, осмотришься, и там, где наибольшее скопление белого цвета — ринг южаков. Так было и в тот день. Я пошел на белое пятно и встретил даму с собачкой. Собачка меня поначалу не признала, встала на дыбы и в рев. Хозяйка говорит: «Подай голос». Я ласково назвал собачку по имени, она меня узнала, и хозяйка тут же отпустила поводок. Собачка, от душевных волнений, слизала у меня с лица очки, а самого чуть не посадила в лужу. Минут через пять мне удалось успокоить песика, и мы с хозяйкой стали мирно беседовать. «Нас ведь с собачьего выгула попросили, — жаловалась мне дама, — им всем обидно с нами гулять. Только мы придем, как все ротвейлеры перед моим песиком на пузе ползают и заискивающе в глаза ему заглядывают». Такое вот падение престижа…