Хвостатым здесь не место!

назойливым жужжанием мухи. Однако он отвлёкся, и в этот самый момент Андрей бросился к нам. Блеснул нож, и я повалилась в сторону вместе с удерживавшим меня хвостом. Больно ударившись, я не сразу поняла, что произошло. В ушах звенело, все вокруг воспринималось отдельными кадрами. Желудок, кажется, поднялся к горлу, готовый извергнуть содержимое.

Черный хвост бесполезно и безжизненно лежал рядом, из обрубка на траву стекала кровь. Братья сцепились в безобразный комок и боролись, катаясь по траве. Я заметила лежавшую в неестественной позе навку. Розовое пятно на зеленом фоне — она выглядела сломанной игрушкой. Я подползла к ней и взяла на руки. Жива!

— У меня внутри теперь фарш вместо внутренностей. И он мне крылья помял, — полным непролитых слез голосом пожаловалась Моль.

Дрожащими руками я попыталась их расправить.

— Только хуже делаешь! Не трогай! — заверещала она от боли.

Отдернула руку, боясь навредить еще больше. С трудом поднялась на ноги. Мужчины все еще были на земле. Перепачканные в песке, налипшей траве и крови. Андрей нависал над братом, но у того в руках оказался пистолет. Юрий пытался наставить его на противника, но сила явно была не на его стороне. В один момент мне показалось, что Финик-младший выбьет оружие, и победа будет за ним.

— Я все равно получу что хочу, — вдруг процедил Юрий. — Тебе придётся это сделать.

С этими словами он вдруг резко дернул руку в сторону — теперь дуло смотрело прямо на меня. Выстрел я не слышала. Время словно остановилось.

Потом была боль. Такая, что не чувствуешь ничего, кроме обжигающей, входящей в тебя раскаленным прутом боли. Мысли ушли, кроме одной — мысли о дыхании, о том, что воздух заканчивается, легкие свело холодной судорогой и нужно постараться как-то вдохнуть поглубже.

— Кристина, пожалуйста… — увидела растерянное лицо Финика, кажется, по его щеке скользила крупная слеза.

Разум выхватил картинку: недалеко лежит, раскинув руки, его брат, на его животе расползается красное пятно, глаза устремлены в небо.

— Он умер как только выстрелил в тебя, — пояснил Андрей в ответ на мой взгляд, и выражение его лица стало жёстким и решительным. — Но тебе я умереть не позволю.

— Я помогу… — услышала я голос навки над ухом, — положи меня на ее рану.

Я слабела с каждой секундой. Кислорода отчаянно не хватало. Перед глазами стояло лицо дочери. Что будет с ней, если меня не станет? Она попадет к свекрови? Или в детский дом? Я не имею права оставить ее. Нет, только не сейчас, когда она уже потеряла отца.

Андрей шептал какие-то непонятные слова. Я не понимала и половины того, что он делал и говорил.

— Я люблю тебя, — вдруг прошептал он, и его лицо исказилось мукой, — прости за то, что втянул тебя во все это. Но прошу тебя, когда ты вернёшься, не встречайся со мной снова, ведь во второй раз я сделаю то же самое. Я влюблюсь по уши и не захочу тебя отпускать. Даже если это будет опасно для тебя.

Что все это значит? Что он имеет в виду, говоря «не встречаться снова»?

Свет мерк перед глазами. Лицо Андрея на фоне голубого неба стало расплываться.

Как глупо все вышло. Сколько ошибок я совершила. Будь у меня второй шанс, я бы все сделала иначе…

Глава 19

Дни потекли за днями, а я пребывала в каком-то странном мареве, пытаясь понять, что же все-таки со мной произошло. Ведь не может быть, что мне просто привиделось?

Впрочем, я же могла и проверить. Достаточно узнать у мужа, кто является собственником квартиры, в которой мы живем.

Как и в прошлый раз, из больницы выписали только через две недели. Ваня встретил меня с большим букетом красных роз и отвез на нашей старенькой машине… домой. Как странно было вернуться. За дни в роддоме я так и не смогла убедить себя в мысли, что квартира снова «наша». Что моя старая жизнь — снова моя. Но, может быть, все, что так прочно засело у меня в голове — всего лишь воспаленный бред потерявшей много крови женщины? Нужно как можно быстрее выяснить это, иначе мне грозило медленное схождение с ума.

Но как же долго я ходила вокруг да около! Сначала просто пыталась отыскать квитанции:

— Мне в электронном виде на почту приходит. А тебе зачем? — удивился муж, когда я, не найдя ничего дома, задала вопрос ему.

— Хотела посмотреть, за что мы платим. Тарифы. Надо ведь будет скоро Алю прописывать, чтобы в очередь на место в детском саду поставить, — пожала плечами.

— Слушай… насчет прописки, — муж вдруг замолчал, что-то явно обдумывая, а у меня внутри все замерло в ожидании.

— Ты не хочешь ее прописывать? — осторожно спросила.

— Да нет, речь о тебе. Вернее, о твоей прописке в родном городе. Помнишь, ты говорила, что у тебя там квартира?

— Вань, нет у меня там квартиры, она на мать и ее нового мужа приватизирована.

Такого поворота я не ожидала.

— Я тут консультировался недавно с одним юристом… Кристина, ну а чего? Мы молодая семья, ты в декрете. Нам деньги нужны. Пособия ты сейчас все оформила, но ведь этого мало. Нам еще дом строить.

— От меня сейчас ты чего хочешь? — мне очень не нравилось, куда повернул разговор.