Хвостатым здесь не место!

Я перевела взгляд на часы. Семь тридцать утра. Пока соберусь, пока соберу малышку — будет восемь, а то и больше. Решив не обращать внимания на странности Ирен, принялась складываться все, что сделала за выходные и что нужно сегодня отдать начальнице. Затем покормила и одела малышку, оделась сама и, взяв большой пакет, вышла из дома.

Положив Алечку в коляску, покатила ее к воротам. Если повезет с автобусом, как и в прошлый раз, то я быстро окажусь где надо.

Я не успела далеко уехать, как меня окликнули:

— Доброе утро, вы на автобус?

От одного из домов чуть ниже по улице отходил уже знакомый мне мужчина с козлиной бородкой и круглыми очками. Кубика Рубика на этот раз у него не было.

— Доброе утро… а как вы догадались? — я улыбнулась, чтобы скрыть смятение.

— У вас такой большой пакет, словно вы переезжаете, — усмехнулся он, приближаясь и шагая рядом. — Я тоже на остановку, машина в ремонте, приходится пользоваться общественным транспортом. Может, вам помочь? А то мне кажется, что коляска перевернется.

— Нет, спасибо.

На этот раз моя улыбка была чуть более искренней. Да уж, хорошо, что я смогла повесить вещи на ручку коляски, иначе не знаю, как тащила бы все. Я опустила взгляд, мысленно оценивая масштаб проделанной за два дня работы. Сегодня мне за нее заплатят, а когда куплю жилье и смогу получать пенсию по утрате кормильца, мы с дочкой и вовсе не будем ни в чем нуждаться. С этими мыслями я подняла голову и тут же резко затормозила. Прямо передо мной стояла Ирен. Скрестив руки на груди, она мне перегородила дорогу, прожигая взглядом шедшего со мной рядом мужчину.

— Доброе утро, — я коротко выдохнула, сдерживаясь, чтобы не обругать самоуверенную красотку. Да кто так на дорогу выскакивает?

— Иди в дом, — не двигаясь и продолжая смотреть на очкастого, процедила она.

— Мне нужно съездить на работу, отвести заказ…

— Иди в дом, — тем же тоном повторила девушка, абсолютно игнорируя мои слова.

— Ирен, я уже отзвонилась, что скоро приду, меня ждут.

Ну вот что она устраивает? Я теперь под домашним арестом, что ли?

— Мне плевать, где тебя ждут, вернись обратно, — девушка вдруг повернулась ко мне, и ее голос при этом сочился ядом. — Не заставляй применять к тебе крайние меры.

«Крайние меры» было выделено таким образом, что не понять, что она имеет в виду гипноз, было просто невозможно. Я буквально заставила себя промолчать, чувствуя, как внутри разгораются злость и раздражение. На языке крутились ругательства, а гордость и уязвленное самолюбие требовали не подчиняться.

Вот только если она и вправду применит гипноз, я ничего сделать не смогу. Я мотнула головой, дергая коляску в сторону, чтобы развернуться. Увижу Финика — первым делом врежу ему по его чертовски наглой морде! Взгляд зацепился за табличку на доме, от которого, как я видела, отходил очкарик. «Тополевый переулок, 13». Внутри похолодело от нехорошего предчувствия. Полустертое воспоминание мелькнуло в голове: «Я, кажется, заблудился. Тополевый переулок, 4 — это следующая улица или эта?» Этот человек ведь не живет в тринадцатом доме, что он тогда тут делал?

— Сколько яда, Колючка, — вдруг хмыкнул все еще стоявший рядом мужчина. — А твой босс неплохо тебя дрессирует. Какие команды вы уже с ним разучили? Апорт? Фас?

— Кристина, иди в дом.

Голос Ирен был тихим, напряженным, на грани слышимости. Она вся подобралась, скулы ее чуть побледнели, а руки были сжаты. Желания спорить с ней больше не было. Развернув коляску, я сделала шаг вперёд и тут же снова остановилась, увидев перед собой двух высоких мужчин. Оба одетые в мятые грязные брюки и серые рабочие рубашки, на голове одного была фетровая кепка, совершенно не по погоде, а на втором болтался криво завязанный галстук. Они стояли, скрестив руки, и смотрели на меня немигающим взглядом. Но что больше всего заставляло нервничать, так это то, что я их уже, кажется,

видела. Я не была точно уверена, но чем больше смотрела в их мрачные лица, тем прочнее зрело чувство, что именно они следили за мной, когда я возвращалась с остановки в прошлый раз.

— Они ничего тебе не сделают, просто иди, — услышала я голос Ирен позади себя.

Вот только я не слишком разделяла ее уверенность. Ноги буквально приросли к земле, воздух толчками выходил из судорожно сжавшегося горла. Кажется, настолько страшно мне еще не было никогда в жизни.

— Мда… Твой босс, Колючка, пал ниже, чем я думал. Прикрывается женщинами. Но ведь мы с тобой оба знаем, что к чему, и все еще можем разойтись по-хорошему, — голос очкастого типа стал низким и полным предвкушения, словно он вот-вот получит долгожданный подарок, о котором давно мечтал. — Всех можно купить, просто скажи цену.

— Сначала убери громил и дай девочке пройти. Ты не видишь, что она их боится?

Такого тона я не слышала у Ирен ни разу. Не дружеский или уважительный, как с Фиником, не самоуверенный и снисходительный, как со мной — она говорила осторожно и сосредоточенно, словно перед ней весы, на которые она по одному складывала, взвешивая каждое, слова.