Хвостик

— Все будет хорошо, — успокаивал он и, нагнувшись, стянул остатки одежды.

Стало легко. Она знала, знала, чем все закончится, боялась и в то же время уже ликовала.

Нина давно уже влюбилась в этого юношу. Он пришел в гости к Тимуру, с которым она учится, а после просто влюбилась и все. Он был настырным, первый полез целоваться, первый стал ее обнимать и первый снял с нее платье, а после долго гладил ее тело.

— Давай сделаем это, — как-то предложил он, но тогда Ника была не готова, испугалась его предложения и, целуя, стала быстро одеваться.

— Мне пора, — сказала она и убежала домой.

Они встречались на квартире у Тимура, тот уходил в свой кружок, оставляя в их распоряжении свою комнату. Нина жила с младшей сестрой, которая вечно лезла в ее дела. А у Юры дома была старенькая бабушка, она никуда не ходила, даже на улицу, выйдет на балкон, посмотрит на мир и обратно в свою норку. Вот они и встречались у Тимура в доме, а тот был и не против.

— Давай сегодня? — целуя ее в живот, спросил Юра.

— Нет, не сейчас, я не хочу, а вдруг, я…

— Больно?

— Нет, я о другом.

Нина прекрасно знала, что такое секс, наслышалась и насмотрелась в кино, даже прочитала несколько энциклопедий. Знала, чего ожидать, поэтому, не боялась этого акта, но она переживала за будущее.

Они, раздевшись, валялись прямо на ковре, целовались часами, пока не приходил Тимур. А услышав, как в замке поворачивается ключ, в панике начинали быстро одеваться.

— Потом, пока, милый, — ей это слово очень нравилось, словно она взрослая и может позволить себе так его называть.

— Пока, малышка, — так нежно, так ласково и убаюкивающе говорил он.

Они разбегались и с нетерпением ждали среды, когда квартира опять будет свободна.

У каждого свой первый секс, кто-то запоминает его на свою жизнь, а кто-то наоборот хочет выбросить его из памяти как что-то ужасное и отвратительное.

Галина, это ее подружка, рассказывала, что ее старшая сестра чуть ли не заболела после брачной ночи. А Татьяна, та жила в соседнем доме, подхватила какую-то заразу. После того случая Нинина мама, понимая, что ее дочка рано или поздно все равно сделает это, как бы невзначай сказала:

— Малышка (она всегда так звала Нину), вот тут в аптечке я оставлю гарантию, — и демонстративно положила пачку презервативов.

— Что это, мама? — она подошла, взяла одну из упаковок и внимательно прочитала. — Мам… — с каким-то возмущением протянула она.

— Пусть лежит, хорошо?

Нина покраснела, словно ее в чем-то уже обвинили. Тогда она обиделась на маму, но теперь, открыв аптечку, с благодарностью взяла упаковку и положила в сумочку.

О Лазоревой Свете ходили всякие слухи, ее несколько раз вызывали к директору, а после и родителей. Вроде и тихоня, сидит себе спокойно. Если не спросишь, то и не заметишь ее. Но про нее говорили, что она уже спала, вернее, занималась сексом, и не с одним, а с многими.

— Зачем? — шептала Карпова на перемене.

— А может, врут? — засомневалась в слухах Сафонова.

— Нет, не врут, точно делает, к ней сейчас примазывается Устинов Тарас, из параллельного.

— Врешь!

— Видела, он ее провожал.

— Ну и что! Завидно?

— Да нет.

— Прекратите шептаться за спиной. Хочешь, подойди и спроси, — сказала Нина и подумала, каково это — заниматься сексом.

Она сама уже много раз думала об этом. Иногда хотелось, а иногда наоборот с отвращением думала о данном акте, словно это что-то низкое, звериное. Ну, поцелуи, ну, обнимашки, ну, можно раздеться, но зачем заниматься сексом? Порой не понимала, зачем это надо делать. Но в последнее время ее мысли возвращались к Юре, хотелось чего-то испытать, попробовать.

— А может, все это я зря переживаю, ведь все делают и ничего, — сама с собой разговаривала она дома, когда младшей сестры не было поблизости. — Наверное, это здорово, увлекательно и…

Нина часто себя ласкала, и ее игры так далеко заводили, что она, поскуливая, сжималась в комок, а после долго лежала и вспоминала приятные моменты.

— Живот болит? — как-то ночью спросила ее сестренка. Нина думала, что она уже уснула, но та услышала ее стон.

— Немного.

— Хочешь, принесу уголь, — если у кого-то болел живот, их мама первым делом давала девочкам активированный уголь.

— Ага, — соврала Нина и, отвернувшись к стене, улыбнулась.

Уже как две недели она носила в своей сумочке презерватив из аптечки. Достанет, посмотрит, но тут же спрячет подальше в отдельный кармашек и застегнет на молнию.

— Нет, не сегодня, потом, не сейчас, — говорила она себе, нажимая на звонок Тимура.

— Слушайте, я сегодня пойду еще к зубному, поэтому не могу оставить квартиру.

— Ой, — расстроено сказала Нина.

— Да брось ты, мы же ничего не сделаем, — хотел уговорить его Юра.

— Если мать придет, вы тут, а меня нет, то все, ключи заберет.

Они уже оделись и хотели выйти.

— А может, — жалобно начала Нина.

— Не начинай, не могу, сама понимаешь, и так рискую.

— А может…

— Нет, не может.

— Ну…

Тимур посмотрел на Нину и, тяжело вздохнув, протянул ей ключ.

— В общем, так. В пять тридцать закрываете дверь на два оборота и ждете меня на скамейке, чтобы ключи отдать.