ХЗ. характер землянина

Вот бы понять, Альг сейчас, – додумал Саид с растущим интересом, – отдыхает или лечит нервный срыв? Вроде он попал в заварушку. Некто с его внешностью и документами предавал империю и тэй корпус, пока сам Альг находился в отключке. Самозванца успели поймать и осудить, покрыв позором имя подлинного эр тэя. Позже выяснилось, что лже-Альг и не предавал, и не изменял… почти. Но, как сказала бы та же Сима, осадок остался.

Катер вышел из прыжка. Саид подтвердил новые данные и покосился на пассажирку. Молчит. В ее голове пусто, как в Зу-габе после большой распродажи. Гладит морфа. Гав теплый – это пока все, что она способна сознавать. Видеть ничего не видит. Перед глазами у нее до сих пор цветник возле входа в цитадель медиков Багрифа. Цветник от небесных садов кажется ярким пятнышком. Во время падения он растет, растет… захватывает весь мир. Кажется, что еще миг – и страх разобьется в лепешку. Тогда станет легче.

– Нет, не станет, – вздохнул Саид. – Я знаю. Сестра… Хотя Гюль мне не сестра, мы с ней клоны, полное подобие при минимальных доработках. Гюль хотела упасть. Я считал ее память. Есть страх смерти и страх жизни. То и другое одинаково мерзко. Сколько себя ни сбрасывай с обрыва, страх не лопнет. Гулька устояла на краю, потому что вцепилась в сознание Симы. Там нет страха. Только жизнь. Головокружительно и роскошно – ты умираешь, раздавленная, а она рядом и вообще не верит в страх. Ее мир цветной и уютный. С ней Гав – рыжий счастливый морф. А со мной – сама видишь… серый. Потерпи, скоро будем на месте. Альг очень взрослый и умный. Может, он поможет нам разобраться. Мне стыдно донимать Симку очередным срывом.

Катер прыгнул, и идянка впала в бессознание. Саид перетерпел укол головной боли и покосился на морфа, по-прежнему изображающего плед.

– Мало мне Гулькиных наездов, еще и эту снабжай шмотками, – буркнул телепат. – Гав, как думаешь, мы крепко влипли? Не гуди, я сам вижу, что отступать поздно. А что было делать? Ты ведь не скажешь «ничего»? Вот именно. Хотя мог бы отговорить меня, ты взрослый, рассудительный морф. Из нас двоих только у тебя и есть жизненный опыт. Ты мог меня хотя бы экранировать.

Гав, как всегда при развитии темы о шапке-глушилке, отвернулся и сделал вид, что не слушает.

Фрагмент шифрованного дневника. Запись 49

Рассматривая осредненно расу на этапе монопланетной культуры, в центр композиции я ставлю фактор ограниченности в ресурсах. Почти любой «штамм» генома людей под давлением указанного обстоятельства демонстрировал сходные поведенческие и ценностные характеристики.

Люди эффективно конкурировали и придерживались иерархией, где в базисе жизнедеятельность, выше личная безопасность, и далее по нарастающей к современным нам самореализации и творчеству.

Устранение дефицита пространства и энергии привело к расшатыванию и в дальнейшем крушению иерархии. Каждый современный житель природных планетарных сред практически неограниченно снабжается необходимым и даже излишним. Так называемый имперский «пассив» может позволить себе творчество, самоизоляцию или же растительное бытие на благоустроенных планетах, не включаясь в общую работу и не прилагая усилий к борьбе за комфорт, доминантность.

Подобная ситуация исключает такие мотивы развития, как страх голода или угроза безопасности. Притупляет азарт, делает бессмысленной карьеру как путь к благам и ресурсам. Конечно, остается власть. Но, оторванная от базиса ценностной иерархии, власть эфемерна. «Пассив» не готов прилагать усилия, либо «по пути» в «актив» он находит личное, искаженное видение ценностей.