Кьята

— А унесете? — усмехнулся ди Одетарэ.

Дознаватель подобрался. Он прекрасно понимал, что весь этот разговор не более чем попытка усыпить его бдительность, и с самого начала бросал короткие, но очень выразительные взгляды и жесты по сторонам. И вот теперь разговор подходил к концу.

— А чего ж не унести-то в векселях? Что пять, что пятьдесят — в карман войдут одинаково29.

— Согласен! — Лицо кавальера осветила еще одна улыбка, на этот раз довольная. Разговор явно складывался так, как ему хотелось. — Но это все-таки большая сумма, как вы понимаете, синьор Лик, я не ношу с собой таких сумм. Это было бы неблагоразумно!

— Прекрасно понимаю, синьор Одетарэ! Мы должны встретиться еще один раз, чтобы вы оплатили мое предательство?

— Как я уже говорил, вы умеете очень емко выражать свои мысли. Хоть и грубо.

— Ну, я благородные речи вести не обучен, куда мне до дворянской обходительности, как у вас. — Время заканчивать этот разговор пришло, и Мерино поднялся. — Но, оставим это. Вы были довольно честны и открыты со мной, я это ценю. Поэтому — честность за честность. Вам не показалось странным, что для вечернего отдыха я выбрал именно это место?

Кавальер огляделся по сторонам, словно впервые увидел то место, в которое пришел. Выдал направлением взгляда своих людей, их расположение. Заметил, как нехорошо группируются вокруг них местные головорезы. Как близко к их столу стоят люди, которых совсем недавно тут не было.

— Показалось, — наконец молвил он.

— Я вам объясню причину. Дело в том, что здесь собирается очень много людей, которые должны мне. Услугу, а часто и не одну. Кого-то я спас от виселицы, кого-то от карточных долгов, за кого-то замолвил слово перед конкурентами. Бандиты ценят такое, а я — гончая, которая работает именно с бандитами. Так что каждый из этих не самых законопослушных людей считает своим долгом помочь мне, если мне помощь потребуется. Другими словами, я прихожу в эту грязную клоаку вовсе не потому, что мне нравится тут кухня или выпивка. Просто это одно из немногих мест в столице, где я практически в полной безопасности от таких, как вы. Посмотрите, сколько здесь моих людей. А сколько людей привели сюда вы?

Лицо дворянина мрачнело с каждым произнесенным Мерино словом. Он уже понял, что проиграл.

— Троих.

— Что ж, я думаю, у них еще есть шанс спокойно допить пиво и уйти. Как и у вас. Что скажете?

— И вы просто дадите мне уйти?

— Нет, конечно, не просто. Вексель на пять империалов все же придется оставить на столе, он-то у вас с собой. Я приму его как плату за попытку воспрепятствовать имперскому правосудию, подкупив должностное лицо.

Щека у кавальера дернулась отчетливей, и когда он заговорил, в голосе явственно звучали нотки сдерживаемой ярости.

— Хорошо, синьор Лик. Эта партия за вами. Вексель вы, конечно, можете взять. Но запомните, сейчас вы совершили ошибку. Не стоило заводить такого врага!

— Ох, не начинайте, синьор Одетарэ, не я сел за ваш стол…

— Ди Одетарэ! — рявкнул кавальер, в конце концов сорвавшись. Резко поднялся и, бросив на стол пергаментный свиток векселя, зашагал к выходу, давая знаки своим людям идти следом. Мерино, в свою очередь, пару раз кивнул, давая понять посетителям корчмы, что все в порядке и убивать вспыльчивого господина не нужно, поднял со стола вексель и развернул его. Пять империалов на предъявителя. Он найдет им применение.

Выпив еще одну кружку вина, Праведник еще долгое время сидел молча, глядя в одну точку. Наконец поднялся и, слегка пошатываясь, направился к столику, за которым сидели Марина и Люсия.

Сцена третья в которой Мерино рассуждает и готовит морского окуня с южными травами. Здесь также присутствует экскурс в новейшую историю Империи, упоминаются взаимоотношения провинций и ищутся мотивы

3 октября 783 года от п.п

Мерино Лик, кабатчик

Сольфик Хун