Кибер-вождь

— Вот, жду, — Чара нервно прошлась, стараясь держаться подальше от серых истуканов. — Фердинанд сдает Хармону архивы по ним… не буду рассказывать, как это сделано, а то меня засбоит. Но это их единственный шанс, Фанк!.. Они совсем плохи. Я видела; это жутко… Может, — она остановилась, — кто-то другой мог бы выдержать все это ради Банш, но я… я не машина, чтобы равнодушно наблюдать, как разрушается их разум. Пусть что угодно, лишь бы они жили. И… если я сама не стерлась до сих пор, то потому, что не имею права оставить их одних. Люди могут бросать своих детей, но я — нет. Ты извини, я… мне надо выговориться!

— Да, да, — кивнул сокрушенный Фанк. — Конечно… Даже людям я интересен только из-за денег.

— Не обижайся, Фанк. Я сама не своя; у меня на уме…

— Они тебе ближе; ты о них и должна думать. А я оказался один. Театр для меня потерян; кто знал меня — знали как человека и теперь не смогут принять; все будет иначе. Чара… может, мы не увидимся больше. Я хочу сказать… мне часто предлагали стать семейным — я отказывался. Никто не мог заменить Хлипа. Я все время старался найти место, похожее на его студию. Театр…

Фанк отвернулся к окну.

— Я еще не изношен, я долго смогу прослужить. Лишь бы получилось так, чтобы работать с людьми!.. И тебе, и твоим я желаю того же.

— Наша война погубила тебя, — Чара все же нашла силы сказать это. — Извини, Фанк. Мне больно, что ты пострадал из-за нас. Если нам не поставят ключей на запрет — мы вскоре станем легальными…

Подавленное настроение немного отпустило Фанка — нескрываемый, хоть и недоговоренный намек Чары прозвучал как мольба: «Не забудь про нас! Пожалуйста, попытайся связаться!..» Фанку было тягостно и одиноко, но он увидел — Чара не забыла старой дружбы. Многие баншеры бывали у него — кто за помощью, кто пообщаться, — и, если эта память уцелеет, он найдет возможность взяться за старое.

Однако здесь были свои порядки. Их следовало соблюдать.

— Вот, — указал Фанк на серого, что был не так широк и постройней, чем ее конвоир, — рекомендую. Его зовут Этикет.

— Я прочитала, — бросила неприязненный взгляд Чара.

— Ты прочла бэйдж, а не память. Мы с ним знакомы лет шестнадцать.

— Ты? С этим?!!

— Он… — Фанк взглядом спросил разрешения у Этикета; тот еле заметно кивнул. — Он давал мне корм и батареи, когда я сбежал из Порта. И он меня не выдал. Чара, это чистая правда.

Чара посмотрела на серого новыми глазами, но он ей совсем не понравился. Хотя если Фанк сказал, что…

— Он служит Хармону.

— Когда он меня подкармливал, он тоже кому-то служил. Я думаю, ты правильно поступишь, если доверишь ему некоторые проблемы. Он — координатор группы усиления.

— Не скрою, я охотно бы его убила, представься мне подходящий случай.

— Только за то, что я принадлежу к другому клану, мэм? — подал голос Этикет. — А я-то думал, вы пересмотрели свои взгляды.

— Вы сильнее, вас больше — и вы победили. Но это не значит, что правда на вашей стороне. Да, я согласилась уступить Хармону ради жизни дочерей, но свободу я люблю не меньше, чем до захвата. И если вы вмешаетесь мне в мозг, заставите думать иначе — этим вы не докажете, что правы.

— Экстремисты и вожаки тоталитарных сект тоже уверяют, что знают единственный путь к счастью. Отчасти они правы, — неожиданно продолжил Этикет, — потому что истина всегда известна немногим, лидерам. Так вот, надо самому сделать верный выбор… А не слепо принимать на веру то, что рухнуло тебе в голову из Сети. Поразмыслите об этом на досуге — и о том, в каком клане безопасней жить.

Чара перевела взгляд на Фанка — тот был серьезен, смотрел выжидающе.

— Мой ответ известен.

— Хорошо. Теперь вам пора расставаться.

* * *

— Малый аукционный зал Айрэн-Фотрис полон, — начал Доран, и камера Волка Негели пошла вслед за его взглядом, охватывая ряды, — даже лимит стоячих мест распродан. Агенты фирм, скупающих подержанный армейский инвентарь и технику небоевого назначения, оказались в необычной компании — вот Сандра Вестон с букетом прихлебал и адвокатов, вот Луис Ромберг, у него букет погуще. Немало светских шалопаев… рад видеть, Кокки! Что это ты нюхаешь? А говорили — «Вылечился»… Большой Макс, привет! Ты с новым мальчиком? С двумя?! У тебя слишком щедрое сердце, дружище; когда-нибудь тебя разорвут у Фонтана Влюбленных… Здесь и наши уважаемые корги — Каспар Амальрик со своей надувной Мануэлей, мой патрон Дэнис Гудвин с Кармелой… Дэнис, два слова для своего канала! Что привело вас на аукцион?

— Непредсказуемость, Доран. Обожаю наблюдать, как ловят черную кошку в темной комнате. Когда хотят вслепую взять на томпак десять бассов, это тонизирует нервы.