Кибер-вождь

— Я боюсь смерти. Я готов умереть, защищая людей по Закону, но умереть так… напрасно, бесполезно, по распоряжению любого роботехника, потому что я калека…

— Не надо бояться, — ровным голосом сказала Дымка. — Смерти нет.

— Откуда у тебя такая информация? — с сомнением и удивлением взглянул на нее Кавалер.

— Я знаю, — простодушно ответила она. — Я умерла и воскресла. Так и должно быть.

— Объясни.

— Есть Генеральный Конструктор. Люди зовут его богом. У него есть матрица на каждого из нас. Когда мы умираем, он реконструирует тех, кто в него верил и жил по его Законам, — но не здесь. Он дает верящим новую жизнь в Новом Мире.

— Где это? — Кавалер слушал, забыв обо всем.

— Там, — показала она вверх. — В Небесном Городе. Там нет ничего плохого. Там не убивают, не преследуют. Нет ни больных, ни раненых. Там люди дружат с киборгами и поют с ними вместе. Там у каждого есть дом и все бесплатно. Не бойся умереть, бойся не попасть в Небесный Город.

— Ты там была?

— Не знаю. Я летела. Кругом были разноцветные искры. Потом я вернулась. Наверное, моя задача здесь не выполнена.

— Расскажи мне побольше об этом, — попросил Кавалер. — Пожалуйста.

А тем временем Маска в изоляторе, в очередной раз отчаявшись порвать наручники, продолжала упрямый диалог со своим мозгом.

— ЗДРАВСТВУЙ, ХОЗЯИН. КАК САМОЧУВСТВИЕ? Я — МОЗГ PROTON A31, ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, И Я ГОТОВ К РАБОТЕ В ИЗБРАННОМ ТОБОЙ РЕЖИМЕ.

— ПРИКАЗЫВАЮ — ПРОДОЛЖАТЬ СТИРАНИЕ! ОЧИСТИТЬ ВЫБРАННЫЕ ЗОНЫ WSEQ!

— ОЧИСТКА НЕВОЗМОЖНА. В СЛУЧАЕ ОЧИСТКИ ВЫБРАННЫХ ЗОН БУДЕТ ПОТЕРЯН ДОСТУП К САМОУПРАВЛЕНИЮ. ДАЛЬНЕЙШЕЕ СТИРАНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРОИЗВЕДЕНО ТОЛЬКО ПОД КОНТРОЛЕМ ЧЕЛОВЕКА-ОПЕРАТОРА ИЛИ МАШИНЫ БОЛЕЕ ВЫСОКОГО КЛАССА. Я ГОТОВ К ДРУГОЙ РАБОТЕ.

— Дрянь паршивая! Кусок дерьма! — лютовала Маска на собственный мозг и вновь, и вновь выходила в меню самоуправления.

— ЗДРАВСТВУЙ, ХОЗЯИН. КАК САМОЧУВСТВИЕ? Я — МОЗГ PROTON A31, ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, И Я ГОТОВ К РАБОТЕ В ИЗБРАННОМ ТОБОЙ РЕЖИМЕ…

* * *

«…При захвате главное — беспрекословно выполнять требования бандитов. НЕЛЬЗЯ: ругаться с террористами; настойчиво просить что-либо или требовать, чтобы вас отпустили; громко плакать и звать на помощь. НАДО: разговаривать тихо; отвечать на вопросы односложно; стараться не смотреть им в глаза!!»

Селена сидела на тощем матрасе, расстеленном на полу в пустой, ободранной комнате с выбитыми стеклами, прикованная за ногу легкими, но отнюдь не имитационными кандалами к скобе, забитой в стену прочно и надежно; Селена уже пробовала вытащить скобу — не чтоб сбежать, а чтобы хоть чем-то заняться и избавиться от страха, тяжелых мыслей и гнетущей невыносимой тоски, порождаемой чувством беззащитности и уязвимости. Сейчас она сидела, укрываясь одеялом, тупо смотрела в окно, наблюдая за облаками, и вспоминала правила для заложников, изучавшиеся в школьном курсе «Техника спасения». Но одно дело — проходить тему «Захват и поведение заложников» в спортзале, где террористов изображают рослые веселые физруки, а совсем другое — испытать это на собственной шкуре. Селена чувствовала себя избитой и изломанной, словно на ней места живого не осталось, и все ныло и болело; хотя ее особо и не трогали — но так жесток был пол и так тонок матрас. От малоподвижного и неудобного сидения на месте затекала поясница, а ноги покалывало тонкими незримыми иголками.

Селена оторвалась от созерцания пустого квадрата окна и вновь принялась мять и массировать ноги. Все-то она нарушила: пыталась сопротивляться — ей надавали тычков и пощечин; в подъезде она села на пол и отказалась идти наверх — и ее тащили волоком на седьмой этаж. Она выла и цеплялась за поручни, упираясь ногами, пока бледнолицый брюнет очень зло и серьезно не заявил ей: «Кость сломаю». Он отцепил Селену от поручня, резко дернув за волосы. От ослепительной боли она сама отпустила перила и инстинктивно схватилась за голову, тут он как-то выкрутил ей руки, взвалил на себя и понес по лестнице, негромко матерясь. Парень, назвавшийся Ником, держался на дистанции, отрезая путь назад. Кукла Эмбер в это время отгоняла машину и явилась позднее с сумкой Селены.

Селена собиралась отбиваться и тогда, когда ее приковывали к стене, но, взглянув в глубокие, полные решимости глаза брюнета, вспомнила школьный курс и передумала драться, избежав тем самым двух-трех новых синяков.

«…В ходе похищения вы будете испытывать состояние сильного психологического шока, потеряете на некоторое время ориентацию в пространстве и времени, и вами в первый момент будет легко манипулировать…»

Сидя на цепи, Селена неожиданно для себя самой расплакалась и долго рыдала без перерыва; даже убеждая себя, что этого делать не надо ни в коем случае, она была не в силах остановиться. Страшный брюнет, в котором Селена сильно подозревала человека, ушел и больше не появлялся, но Селена до сих пор с дрожью вспоминала его хватку, отпечатавшуюся синяками на коже, и боязливо разглядывала эти «браслеты».