Кибер-вождь

В 223 году благодаря либеральным экономическим реформам, которые должны были продвинуть Федерацию в межвидовой рынок, началась ползучая стагнация. Почуяв неладное, от захиревшей метрополии со скандалом отпали планеты Арконда и Мегара (и первую взял под опеку Форрэй, а вторую — ТуаТоу), а в 236 году застой обернулся коллапсом, и непопулярные меры правительства по выходу из кризиса спровоцировали мятеж в Сэнтрал-Сити; незадолго до того «непримиримые» вышли из парламентской Партии, так что бунт было кому возглавить. Национальная гвардия и сэйсиды превратили мятежную часть Города в Пепелище, а правительство, осознав кое-какие свои мелкие погрешности, начало их исправлять. Правда, это получалось через пень-колоду, а конституционные права на время как бы позабылись; именно в ту пору происходили депортации манхла на вновь осваиваемые планеты и ссылки бунтовщиков на планеты едва разведанные. Однако «синий» слой граждан, поужасавшись произволу, вскоре занялся правозащитными акциями и сумел в 242-м предотвратить перевод части производства на рабовладельческий Эридан (а как было бы хорошо магнатам снизить себестоимость за счет труда рабов-аморов!..); заодно избиратели заставили правительство нажать на Эридан и потребовать отмены рабства, а конгресс закрепил законом новые гарантии для профсоюзов и работников. Городские партизаны и отряды Фреда Амилькара попритихли, потому что даже жалкое благополучие и более-менее уверенная стабильность смягчают раздор в обществе, но дефолт 247 года дал понять, что власти по-прежнему готовы использовать идиотизм в качестве руководящей идеи и что народ зарыл топор войны весьма неглубоко; Президент открыто обратился к силовым структурам с просьбой спасти демократию — и случился «черный вторник».

Все это время, то есть на протяжении тридцати лет то разгорающихся, то угасающих беспорядков, штат «политички» укрупнялся и расширялся бодрыми темпами. В людском море всегда находились как ниспровергатели, так и охранители; Доран по молодости нанялся к сэйсидам, Юрген — в «политичку».

Церковь Друга не подпадала под юридическое определение тоталитарной секты — Энрик не требовал от неофитов отдавать Церкви все имущество и разрывать родственные связи; выход из Церкви не влек за собой проклятие и месть бывших единоверцев. Но Энрик создал свою, церковную милицию — крепкие парни и девушки в черной униформе хоть и не носили огнестрельного оружия, зато легально обладали правом иметь шокеры, дубинки и щиты для охраны церковных объектов и обеспечения порядка во время многолюдных собраний. Это была прямая калька с туанской милиции Белого Двора — а в «политике» были осведомлены о том, КАК Великий Нидэ, духовный вождь белодворцев, применял порой своих милиционеров с их электрическими хлыстами. Где гарантия, что те же люди Фреда Амилькара не станут наставниками в учебно-спортивных центрах Церкви? Не будут тайно лечить раненых боевиков в принадлежащих Церкви клиниках?.. Верховные диаконы и милицейские командиры ездят к Энрику — какие инструкции они там получают? Не проходят ли сотрудники милиции Пророка подготовку на тренировочных базах белодворцев, вроде «Суровой Обители на горе Камон», где учат не только хлыстами махать?..

Обо всем этом «политичка» хотела узнать поподробней.

Софая в блеске наготы вышла из душа и, улыбнувшись любовнику, принялась сушить волосы феном. Она была пикантно и изысканно татуирована варлокерскими знаками, потому что посвятила себя Другу; в красивой ложбинке на груди мягко поблескивал квадратный нефритовый кулон с серебряными знаками — любой причастный к Церкви знал эту аббревиатуру символа веры, великой мантры «БОГ ЕСТЬ, И ОН ВОСТОРЖЕСТВУЕТ ЗДЕСЬ».

Юрген ответил ей улыбкой, но в душе у него множились сомнения. По агентурным данным, Софая была связана со Стражами — контрразведкой, оберегающей Церковь. Чтобы проверить это, Юрген стал активно общаться с диакониссой, и вот…

А в Департаменте предупреждали: «Церковь весьма привлекательна психологически; мы потеряли несколько человек, ставших „верными“.

Да! Чертовски привлекательна… и обольстительна…

Волосы Софаи мягким шелком заскользили по его груди.

— О чем ты думаешь?

— О тебе, только о тебе. — Юрген обнял девушку; она гибко, быстро, сильно извернулась — пушистый котенок, вмиг ставший мускулистой хищной кошкой, — и вновь растаяла, смеясь и то шепча «отпусти», то остро покусывая ему мочку уха.

— Юрген… мне надо идти…

— Но ведь ты не хочешь уходить?

— Ммм… не хочу, но я должна.

— Ты пойдешь встречать Пророка?

— Нннет. Он за-пре-тил. Все «верные» будут молиться и ждать, когда Он призовет нас.

Юрген попытался подумать, как бы сообщить об этом, но тут Софая облизнула его губы — и Юрген забыл о службе.

Кто сказал, что она из Стражей? Это неправда. Если же правда — это надо скрыть. Он подаст ложный рапорт и предупредит Софаю. Церковь Друга — мирная религия, раз их Пророк предотвращает волнения своих варлокеров…

«Нет, почему же — ИХ Пророк? Он МОЙ Пророк».