КиберLove. Секрет звездного странника

– Ты не поверишь, на него никто не мог подумать. Матвей догадался только потому, что услышал от захваченной твари, что им с самого начал была дана установка искать сосуд. Нечто вроде емкости для жидкого вещества. Поэтому они переворачивали все контейнеры.

– А промагма тоже жидкая?

– Нет. Она не в активном состоянии похожа на кусок смолы.

– Прости, что перебила, так что там относительно предателя?

– Матвей только одному человеку говорил, что повезет анти–магму в сосуде. Но тот человек понятия не имел, что сосудом Матвей называет огромный челнок, на стенах которого весь долгий путь до Крагнатума дозревало анти–вещество.

– Это челнок, который я пригнала на ХХ512?

– Да. И только у этого человека хранились документы, свидетельствующие, что Матвей купил заброшенный спутник Верон и собирается на нем испытывать анти–магму.

– И кто же этот человек, которому не следовало доверять?

– Президент Верлакса.

– Дедушка Матвея? – я не могла поверить. – Но как?! Как он мог допустить Ивара до серьезной тайны? Он, что, не знал, что между братьями идет соперничество?

– Президент с детства жалел старшего внука. Родители развелись, мать занималась только собой, отец увлекся другой женщиной.

Я вспомнила свою маму. Очень даже может быть, что она знакома с матерью Ивара. Такие «уставшие от жизни» леди любят отдыхать на курортах Эйдор–Эп.

– Дед позволял ребенку находится в своем кабинете, всецело доверял, – Одиннадцатый продолжал выкладывать семейные тайны Лавровых. – Когда Ивар сделался взрослым, привычки оставлять «мальчика» у себя не изменились. Ни тот, ни другой не афишировали крепкой дружбы. Это был маленький секрет деда и внука.

– Получается, Ивар пользовался любовью деда в корыстных целях, – мне сделалось противно. – А как же Матвей?

– Он не был так близок с дедом. Видел в нем прежде всего президента. Сделав открытие промагмы, пришел к нему в первую очередь. Главный человек Верлакса должен знать, каким оружием обладает его планета. Но они договорились не вести испытаний в этом направлении. Промагма должна применяться только в мирных целях.

– Но получилось все иначе, – я вздохнула.

– Милый внук Ивар просто подглядел в документы, а поскольку сам работал над промагмой, сразу понял, что шел в неверном направлении. Получив рецепт, использовал его в своих интересах.

– Как все печально закончилось и для деда, и для внуков. Я могу поговорить с Матвеем? Он, наверное, сильно расстроен?

– Он сейчас занят.

– Опять? Чем он может быть занят? – я не понимала, почему постоянно получаю отказ. – Всю основную работу по разоблачению козней Ивара сделала я, Третий появился только в самом конце. Пора бы воздать мне заслуженное внимание.

Одиннадцатый рассмеялся.

– Матвей на самом деле не может. Он улаживает дела с родственниками.

– С президентом? – догадалась я.

– Да. Грядут перемены. Скорей всего дед сложит с себя полномочия.

Я понимала. Так проколоться.

– Ты рассказал мне все по секрету? – я должна была знать, что держать за зубами. Имея способность выбалтывать все и сразу, я хотела позаниматься над собой. Сделаться более внимательной, ответственной и… взрослой, что ли.

– Нет, Матвей сам попросил поставить тебя в известность.

– И все же я хотела бы услышать его голос.

– Я передам.

Глава 26

В день остановки на Лазурном кольце Жейда пребывала в сильнейшем возбуждении.

– Я уже узнала, – она сидела в моем кресле и крутилась то в одну сторону, то в другую, – «Звезду» примет местный космопорт, и у пассажиров, следующих на Липуту, будет возможность посмотреть город. Говорят, он невероятно красив.

– Еще бы, все города на искусственных образованиях продуманы от и до. Это тебе не старинные поселения со времен покорения аборигенов. Застраивались как попало.

Я пилила ногти. Прошло почти два месяца, как я покинула свой дом, а маникюром ни разу не занималась. Присмотрела было машинку для ногтей в магазине на тридцать втором уровне (смоталась туда, пока Риг с Жейдой были в цирке), но не решилась купить. И так сделала слишком дорогие приобретения. Просить у Одиннадцатого разрешения потратиться не имело смысла, а с Матвеем меня по–прежнему не соединяли. Поэтому обрабатывала ногти тем, что принесла Жейда. Автоматическая пилка противно жужжала, снимая стойкий лак, наложенный еще лучшим мастером Персероны, и больно прихватывала культикулу.

Я подула на пальцы, чтобы уменьшить жжение от антисептической жидкости, и сунула в аппарат другую руку.

– Мне отец деньги дал. Взял слово с Рига, что тот вернет меня такой же, какой взял. Он однажды застал нас, когда мы обнимались.

– Целуешься с ним? – спросила я, не поднимая головы.

– Целуюсь, – со вздохом ответила Жейда.

– Почему вздыхаешь?

– Хочу большего, но Риг упорно стелет себе на полу.

– Ты до сих пор спишь у него в каюте? – я подняла глаза и увидела пылающее лицо подруги. Честное слово, я думала, что Жейда давно вернулась к себе.

– Да. Но родители думают, что я живу у тебя.

– Они не слышали, что на меня напал Маккой? Интересно, где в этот момент была ты?