Кибернетика и общество (сборник)

Однако если слишком упорно настаивать на том, что мозг является идеальной цифровой машиной, мы рискуем вызвать вполне обоснованную критику, частично со стороны физиологов, а частично со стороны до некоторой степени противоположного лагеря тех психологов, которые предпочитают не прибегать к сравнениям с машинами. Я уже сказал, что для цифровых машин используется тейпинг, который определяет последовательность выполняемых операций, и что изменение тейпинга на основании предыдущего опыта соответствует процессу обучения. В человеческом мозге ближайшую аналогию тейпингу составляет определенность синапсических порогов, то есть комбинаций входящих нейронов, что возбуждают соединенный с ними выходящий нейрон. Мы видели, что эти пороги могут меняться под воздействием температуры, и у нас нет оснований полагать, что они не могут изменяться под воздействием химического состава крови и многих других факторов, каковые сами по себе не относятся к явлениям типа «все или ничего». Поэтому необходимо при рассмотрении проблемы обучения чрезвычайно осторожно применять принцип «все или ничего» для описания деятельности нервной системы – во всяком случае, без обоснованной научной критики этого принципа и без конкретных экспериментальных свидетельств в подкрепление нашей гипотезы.

Часто можно услышать, будто теории обучения, которая подходила бы для машин, вовсе не существует. Еще говорят, что на современной ступени нашего познания любая теория обучения, которую я могу предложить, окажется преждевременной и, вероятно, не будет соответствовать фактическому функционированию нервной системы. Я хотел бы выбрать среднюю линию между этими двумя критическими высказываниями. С одной стороны, я намерен описать метод конструирования обучаемых машин – метод, который не только позволит мне создавать специальные машины такого типа, но и предоставит общие технические приемы конструирования очень широкого класса подобных машин. Лишь в случае, если я смогу достичь такой степени обобщения, мне удастся хотя бы в некоторой степени защититься от того критического замечания, что механические процессы, которые, по моему мнению, аналогичны обучению, по своей сути принципиально отличаются от обучения.

С другой стороны, мне хотелось бы описать такие машины в терминах, которые покажутся достаточно знакомыми тем, кто ведет фактическое наблюдение за процессами нервной системы, за поведением человека и животных. Конечно, я понимаю, что не могу надеяться на абсолютную правоту в изложении всех деталей при описании реального человеческого механизма и что могу даже серьезно ошибаться. Тем не менее, если хочу предложить схему, которая может быть выражена словесно в форме понятий, относящихся к человеческому разуму и человеческому мозгу, я тем самым обеспечу себе отправную точку для преодоления критики, а также критерий, с которым можно сопоставить ожидаемый результат на основании других теорий.

Джон Локк в конце XVII столетия выдвинул гипотезу о том, что разум наполнен некими сущностями, которые он называл идеями. Для Локка разум был совершенно пассивен, представлял собой пустую доску, tabula rasa[32], на которой фиксируются опыт и впечатления индивидуума. Если эти впечатления появляются часто, либо единовременно, либо в определенной последовательности, или же в ситуациях, которые мы обычно относим к причинно-следственным связям, то, по Локку, эти впечатления, или идеи, будут формировать комплексные идеи, обладающие выраженной позитивной тенденцией к удержанию составных элементов вместе. Механизм, посредством которого идеи удерживаются вместе, является неотъемлемой частью самих идей; при этом во всей работе Локка ощущается своеобразное нежелание охарактеризовать подобный механизм. Его теория, пожалуй, имеет такого рода отношение к действительности, какое наблюдается между фотографией локомотива и настоящим локомотивом. Это просто схема без каких-либо работающих элементов. Впрочем, последнее неудивительно, если принять во внимание период, когда Локк выдвинул свою теорию. Именно в астрономии, а не в инженерном деле или психологии, впервые приобрела значимость динамическая точка зрения, представление о работающих частях; и в том заслуга Ньютона, не предшественника Локка, а его современника.