Киберпространство

Когда «лепесток» вышел из губительного пике, бронескафандр Латышева уже начал медленно тонуть в размягченной стекловидной массе.

— Командир!!!

Крик в коммуникаторе бился ледяным холодом потери.

Хоук, который видел все, резко развернулся.

Вокруг него с бешенной скоростью кружили два штурмовика, оба были повреждены ударами плазмы основных орудий периметра, и теперь что-то не ладилось в их системах — вместо того чтобы атаковать, они пытались выполнить построение для гравитационного удара.

Хоук не мог точно прицелиться на такой короткой дистанции при бешеной скорости круживших вокруг него объектов, и потому выпустил ракеты, доверившись компьютерной системе наведения.

Один из «лепестков» внезапно вспыхнул, превратившись в горящий болид, второй, потеряв напарника, тут же изменил тактику действий: резко затормозив, он покачнулся в воздухе и начал раскрываться, удерживая человека под прицелом плазмогенератора.

«Ну вот и все…»

Хоук медленно отступал, поливая штурмовик из автоматического орудия, но тщетно, — снаряды лишь царапали его броню, — даже раскрывшись, «лепесток» оставался неуязвим для легких типов баллистического оружия.

Хоук понимал — жить осталось доли секунды, и в этот миг, когда душа, сжавшись в крохотный комок, уже была готова расстаться с телом, пыльный, задымленный воздух внезапно пронзил шипящий лазерный разряд.

«Лепесток» разрезало пополам.

Хоук оторопело посмотрел вверх и вдруг увидел бледные энергетические образования, которые снижались от границ низкой клубящейся облачности и внезапно, безо всякого объяснимого перехода, теряли форму, растворялись в пыльном воздухе, превращаясь в разряды когерентного света!..

Несмотря на его чудесное спасение, первой мыслью сержанта была страшная догадка: наверное, это еще один вид адских порождений проклятой планеты…

— Отступаем!.. — выкрикнул он в коммуникатор, не зная, слышит ли его кто-нибудь из взвода.

Он ничего не понимал. Вокруг продолжали взрываться пораженные лазерными разрядами «лепестки» — происходящее походило на бред… Пока затуманенный взгляд сержанта не уловил в багряных небесах знакомый, характерный ореол от работающих двигателей планетарной тяги, и почти тут же тугой шквал ракетно-лазерного огня ударил из поднебесья.

Хоук без сил опустился на колени.

С небес спускались десантно-штурмовые модули.

Три крейсера Конфедерации Солнц, осуществив переход в трехмерный континуум, держались на удалении в несколько световых секунд от опоясывающих планету защитных сооружений.

Адмирал Сокура поддерживал связь с командирами кораблей через две вертикали, сотни специалистов-мнемоников обеспечивали устойчивый канал обмена данными, оперативно принимая отчеты и отправляя командные директивы.

Центральный узел Гиперсферных Частот, расположенный на орбите безымянного планетоида, входил в комплекс недавно введенных в строй резервных сооружений, мощности которых с избытком хватало, чтобы в любой момент на аппаратуру орбитальных станций могли быть перенесены как информационные каналы сети Интерстар, так и основополагающие структуры, обеспечивающие гиперсферную навигацию военного и гражданского флотов.

— Адмирал, срочный вызов.

Николай Сокура обернулся. Как не вовремя, но зыбкие очертания фантома, вторгшегося в зал управления, уже принимали достаточную материальность, чтобы он понял — разговора не избежать.

Шейла не показалась ему разгневанной. Ее лицо хранило спокойствие, но это вовсе не означало отсутствие душевной бури.

Она подошла к адмиралу, и мягкое сияние стасис-поля на время укрыло их от взглядов и слуха работающих в зале специалистов.

— Ник, как ты мог?! — В голосе президента Конфедерации прорвались хорошо знакомые, звенящие, металлические нотки.

— Шейла, ты вольна судить меня. Но это был единственный выход.

— Единственный выход из созданной при твоем попустительстве проблемы? Что за игры за моей спиной?! И как ты посмел тронуть Илью?! Неужели в тебе не осталось ни капли той памяти?!

— Шейла, ты не права. Я все помню, каждый миг, каждую секунду… — Николай говорил тяжело, с сиплым придыханием — годы, неумолимые годы брали свое. — Ты не можешь вечно скрывать действительное состояние своего здоровья. Слухи о твоей болезни уже просочились в прессу, несмотря на все предпринимаемые усилия.

Шейла, казалось, не слышит его аргументов.

— Почему ты сделал это, Ник, объясни! — повторила она свой вопрос. — Ответь мне как человек, а не как адмирал или политик!

Сокура пристально посмотрел в глаза Шейле.

В его зрачках пряталась затаенная грусть. Он, невзирая на упреки, отлично понимал, что и, главное, ради чего было предпринято им…

— Я всю жизнь помнил твой взгляд… — ответил Николай, немного справившись с нахлынувшими чувствами. — Взгляд, которым ты провожала саркофаг с телом Ильи, когда мы отправляли его для сканирования в возрожденный Логрис. Ты любила его. Любила всем сердцем, как можно полюбить лишь однажды. Не отрицай и не говори ничего, ладно?.. Я передал на твой терминал всю документацию по новому проекту освоения пространства за вертикалями. Ты ведь ознакомилась с данными, прежде чем пришла сюда?