Киберсайд

Глаза и голос Донована мгновенно приобрели холодный оттенок. Он выразительно зажестикулировал рукой, держащей стакан, умудряясь не пролить ни капли.

– А кто сказал, что мы их спросим? Это мы диктуем людям, чего они хотят, за это они нас и любят. Люди не любят принимать решения, Джеймс, но им нравится быть крутыми. Мы ежедневно управляем сотнями йоттабайтов трафика. И каждый их «клик» – наши контроль и власть. Власть, Джеймс. Поэтому – да, когда придет время, мы примем решение за них.

Джеймса словно окатили холодной водой. Часть его задается вопросом, на какую именно компанию он работает. Другая его часть спрашивает, вспомнит ли потом Донован свои слова.

Хмурый взгляд Донована вдруг с жуткой быстротой исчез. Он засиял и дружески похлопал Джеймса по плечу.

– В любом случае, хорошо поговорили, Джеймс. Увидимся, приятель.

Только после того, как Донован вышел из комнаты, Джеймс понял, что все это время не дышал.

* * *

Молчун вернулся к реальности, только когда Матильда пнула его по ботинку.

– Серьезно, ты в порядке? Или ты всегда такой после боя? Я ведь твой работодатель, мне нужно знать.

Он молча поднялся на ноги и направился к платформе у ворот. Отодвинув тело в сторону, Джеймс закурил сигарету и осмотрел устройство. Он задумчиво дымил, пытаясь сложить воедино все безумные части мозаики: работорговцев, Матильду и Донована. Ответ от него ускользал. В курсе ли всего этого Крейз?

Если так, то зачем ему посылать убийц за Матильдой?

Джеймс наблюдал за Ведьмой, которая пинала труп, проверяя, точно ли он покинули этот мир. Труп лежал неподвижно. Брызги крови и данных, пятна грязи, следы бойни, свидетелем которой тот стал, все еще липли к ее куртке. Джеймс уже имел дело с Ведьмой раньше, но Матильда не похожа ни на кого, кого он когда-либо встречал в своей жизни. Он подводит итог кровавой бойне вокруг платформы, запечатлевая в памяти эту кровавую баню.

Матильда потирает руки с обезоруживающе сияющей улыбкой.

– Так… собираемся мы навестить этого парня или нет?

Джеймс наклонился, чтобы получить доступ к элементам управления портала и внести необходимые корректировки. Любопытная Ведьма уже нависла над ним.

– Так что? Ты снова что-нибудь пробормочешь о парне, которого раньше знал, а затем замолчишь? Скажешь, что мы будем делать дальше или нет, в конце-то концов?

Джеймс сплюнул окурок на окровавленную грязь, не отрываясь от работы над порталом.

– В этом деле нам понадобится помощь. Я думаю, лучше сначала встретиться с моим другом.

Матильда нагнулась назад, вытянув перед собой ладони.

– Так, ну ты опять за свои обтекаемые формулировки. А потом? И погоди, ты только что сказал, что у тебя есть друг?

Джеймс закрыл люк от панели технического обслуживания и встал.

– Лучший друг, какой может появиться у Молчуна, – программа.

Джеймс нажал последнюю кнопку, и портал ожил. Джеймс посмотрел на диагностический экран устройства и нахмурился.

– Связь дерьмовая, но должно хватить.

Матильда хлопнула себя ладонью по лбу.

– Куда. Блин. Мы. Идем?

– Ты была когда-нибудь на Гавайях? – На его лице медленно возникла улыбка.

5. Полулюди

Матильда пристально посмотрела в грязное окно гремучего пустого автобуса «Грейхаунд» и испустила унылый вздох. Она застряла в этой ветхой машине почти на восемь часов. Коммуникационные линии из пустошей ходят зубодробительно медленно, но ее не очень интересует, каким образом Система решила доставить их в пункт назначения.

Снаружи автобуса она часами не видела ничего, кроме унылого сгенерированного пейзажа. От скуки Матильда повернулась к наемнику, который спокойно лежал через проход. Она развлекала себя, постоянно задавая ему один и тот же вопрос: «Мы на месте?» Видимо, это раздражало Молчуна, и ей пришлось признать, что это была игра в одни ворота…

Она уже была готова спросить об этом еще раз, когда автобус резко остановился. В передней части кабины без водителя пассажирская дверь открылась с хриплым, гидравлическим шипением.

Джеймс очнулся и начал собирать вещи.

– Ладно. Мы на месте.

Матильда прижалась лицом к грязному окну и увидела точно такой же скучный пейзаж, бесконечно простирающийся во все стороны. Она обернулась к Джеймсу и безучастно на него посмотрела.

– Э, что?

Не обращая на нее внимания, Джеймс вышел из автобуса. Выдохнув, Матильда взвалила на плечи свой рюкзак и поплелась за ним.

Как только она вышла из автобуса, ее ослепил странный свет. Когда зрение наконец-то к ней вернулось, Матильда поняла, что стоит на платформе, расположенной на невероятно высоком прибрежном утесе. Сверкающее солнце освещало кристально чистый голубой океан, по которому вздымались белые гребни волн. Эта картина была в миллион раз лучше, чем сухая жара и кровавая баня, которую они оставили за собой в лагере работорговцев.

Матильда моргнула в благоговейном изумлении перед панорамной красотой, вздымающейся и разбивающейся о скалы.

– Это… это Гавайи? – Матильда поправила свой рюкзак и рассеянно приподняла рубашку над животом в нерешительной попытке освежиться. – Здесь всегда такая парилка?

– Привыкнешь, – буркнул Джеймс.