КиберШторм

Чак первым влетел в кабинет, удерживая бутылку шампанского протезом и четыре бокала в другой руке. Ему пришлось ампутировать руку — мы слишком поздно добрались до больницы — но у Чака были деньги и хорошая страховка. Роботизированный протез, который теперь заменял ему левую руку, вызывал восхищение. «Даже лучше, чем прежде», — шутил Чак.

Он вытащил из бутылки пробку, а остальные тем временем с поздравлениями входили в комнату и подходили, чтобы посмотреть на Антонину. Я подошёл к ним, Чак тем временем наполнил два бокала, пролив шампанское на пол.

— За то, чтобы никогда не сдаваться, — рассмеялся он и протянул мне бокал. — И, конечно, за Антонину.

К нам присоединился Винс и взял у Чака другой бокал.

— И за право на ошибку.

Я засмеялся и покачал головой.

— За право на ошибку.

Первый раз мы смеялись над произошедшим, и, признаться, это было крайне приятно. Мы выпили и теперь наблюдали за толпой, собравшейся вокруг Лорен с Антониной.

Я совершил ошибку, но в то время ошибался весь мир.

Военная база посреди Вашингтона была китайской, и в тоже время её там вовсе не было.

Китаю предложили разбить временный лагерь в центре Вашингтона. Он располагался там всего несколько недель в рамках оказания широкомасштабной международной помощи Восточному побережью, чтобы преодолеть последствия «Кибершторма» — такое название дали СМИ произошедшим событиям.

В течение первых двух недель масштаб бедствия было сложно определить — тем, кто был снаружи, во всяком случае. Не было никакой связи, и разрозненные сообщения, которые получали власти, на самом деле свидетельствовали о том, что скоро питание, подача воды и работа аварийных служб будут восстановлены. И почти везде в стране так и произошло — но не на Манхэттене.

Сами по себе отказы оборудования были лишь временной проблемой, но одновременно отказал водопровод, многие трубы которого уже давно отслужили свой срок под постоянным пагубным воздействием морской воды и, когда давление исчезло, они полопались; добавить к этому обильный снегопад и обледенение, из-за которых оборвались линии электропередач и линии связи, а дороги оказались недоступны для транспорта, — и всё это вместе превратилось в огромную смертельную ловушку, в которой погибли десятки тысяч человек.

— Майк, всё нормально? — спросил Чак.

Я улыбнулся.

— А ты больше не в обиде?

— Я на тебя и не обижался, ни разу за все те дни. Просто мне нужно было немного времени.

Да и всем нам.

С момента нашего спасения прошло четыре месяца, и они оказались весьма непростыми для всех. Эллароза была госпитализирована с расстройством пищеварения после того, как потеряла почти половину своего веса, и Чак тоже провёл в больнице больше месяца. Мы все оказались больны.

Я повернулся к Винсу.

— Я до сих пор не знаю, как тебя отблагодарить.

Тони высадил Винса у дома его семьи в конце января, и у них электричество появилось уже через неделю, и жизнь стала постепенно приходить в порядок. Он пытался найти нас и в итоге связался с семьёй Лорен.

О нас никто не слышал, но попытка найти адрес домика Чака в горах ни к чему не привела, потому что серверы кадастра ещё не работали. Винс знал примерный адрес и начал поисковую операцию в горах.

Винс опустил взгляд.

— Это я вас должен благодарить. Вы тоже спасли мне жизнь, когда разрешили остаться в вашем доме.

Прячась в подвале, я подумал, что видел китайского солдата, но он был из американской армии, азиато-американец, наполовину японец. Но для моего, захваченного паранойей разума, казался возможным только один вариант.

И то же самое произошло во время моей вылазки в Вашингтон.

Я уже решил для себя, что на нас напали китайцы, и всё, что я увидел, только подтверждало мои подозрения. Забравшись на крышу музея, я по случайности оказался рядом с инженерными войсками Китая. Они располагались там, потому что только у Китая были обученные техники и двадцатидвухтонный электрический генератор на замену тому, что вышел из строя.

Если бы я остался на крыше подольше и присмотрелся, как следует, то увидел бы дальше за ними индийские, японские, и даже русские, французские и немецкие войска. Америке на помощь поспешил весь мир, едва стали ясны последствия катастрофы. Едва стало понятно, что же именно произошло.

Я поставил бокал на журнальный столик. После ночи без сна у меня сразу закружилась голова от шампанского.

— Я, пожалуй, схожу за кофе, — сказал я. — Кому-нибудь взять?

— Нет, спасибо, — отказался Чак. — Пойти с тобой?

— Вы двое лучше поздравьте Лорен. Я всего на секунду.

Чак с Винсом кивнули и вклинились в толпу, а я направился к выходу. Прикрыв за собой дверь, я пошёл к автомату с напитками. На столе лежал свежий номер «Нью-Йорк Таймс», и обложка гласила: «Совет Безопасности ООН объявляет киберперемирие и всепрощение».

Я взял газету и начал читать статью.

По иронии судьбы, иранцы, признавшись в своей причастности к событиям, спасли мир, находившийся на грани уничтожения. У них, наверняка, этого не было в планах, но в возникшем внезапно на наших глазах мире было сложно понять, чьи бы то ни было намерения, — в мире, где всё было ложной иллюзией.