КиберШторм

— Так что ты думаешь насчёт выходных в Вирджинии? — спросил Чак, передавая мне стакан.

— В Вирджинии?

— Да, знаешь, у нас есть старый фамильный дом на холмах рядом с Шенандоа? Это национальный парк, всего несколько домов на всей горе.

— А-а, — протянул я. Забрезжил рассвет. — Предлагаешь сматывать удочки?

Он указал на беззвучно работающий телевизор. В новостях бегущая строка сообщала о вспышке птичьего гриппа в Калифорнии.

— Никто не знает, что за чертовщина происходит. Половина страны думает, что это террористический акт, другая — что атака китайцев, а ещё одна вообще уверена, что ничего не случилось.

— Как-то много половинок.

— Рад, что у тебя сохранилось чувство юмора.

Глотнув виски, он схватил пульт и включил звук в новостях.

— Неподтвержденные репортажи о птичьем гриппе появились по всей стране. Последние были из Сан-Франциско и Лос-Анджелеса, где на карантин закрыли две крупные больницы…

Я тяжело вздохнул и сделал глоток виски.

— Я вовсе не нахожу это смешным.

— Спасательные службы по всей стране не работают, мобильная связь недоступна, — ответил Чак, уставившись в телевизор. — Это полный бедлам.

— И не говори. Видел бы ты больницы. ЦКЗ[15] что-то подтвердил?

— Они подтвердили чрезвычайное положение, но до сих пор ничего толком не известно.

— До сих пор? Уже прошло 10 часов.

Чак глубоко вздохнул и потряс головой.

— Интернет сдох, этот вирус «Scramble» натворил бед с логистикой — никто теперь не знает, где находятся их сотрудники, и что им делать.

Потерев глаза, я сделал ещё один глоток и выглянул в окно. Белые хлопья плотной завесой сыпались в темноте и кружились на ветру.

Чак проследил за моим взглядом.

— Приближается шторм, и будет ещё холоднее, чем на Рождество несколько лет назад. Нас ждёт ледяной «Сэнди».

Я не был в Нью-Йорке в две тысячи десятом, когда была сильная метель, и на следующий день после Рождества выпало полметра снега, но слышал об этом. В Центральном парке высились двухметровые сугробы, на дорогах снег доходил до пояса. И в последние годы такие метели происходили каждую зиму. Я был в городе во время урагана «Сэнди», и его зимняя версия меня изрядно пугала. Нью-Йорк привлекал штормы, как магнит.

— Вам надо ехать, — сказал я, наблюдая за падающим снегом, — мы не можем уйти. Только не с больным Люком. Ему нужен отдых, и нам надо быть рядом с больницей.

— Мы вас тут не оставим, — твёрдо произнесла Сьюзи, посмотрев на Чака. Он пожал плечами и допил виски.

— Чарльз Мамфорд, — продолжила она после паузы, — не будь идиотом. Всё образуется. Не устраивай драму.

— Драму? — взвился Чак, чуть не кинув свой стакан в телевизор. — Ты видела то же самое, что и я? Китайцы объявляют войну, биологическая атака по всей стране, связь полностью пропала…

— Не преувеличивай. Они не объявляли войну. Только какой-то министр хорохорился перед камерами, — заспорила Сьюзи. — Посмотри на всё это. — Она обвела взглядом квартиру. — Мы можем залечь здесь до следующего Рождества.

Допив, я замахал в воздухе пустым стаканом.

— Не надо ругаться. Завтра, наверняка, всё придёт в норму, незачем паниковать.

Я повернулся к Чаку.

— Если ты хочешь ехать, я полностью тебя пойму. Делай, что лучше для твоей семьи. Серьёзно.

Я умолк и посмотрел ему в глаза, стараясь убедить его в своей серьезности.

Вздохнув, я добавил:

— А мне надо немного поспать.

Чак почесал голову и поставил стакан на стол.

— Мне тоже. Увидимся позже, приятель.

Он подошёл и обнял меня, а после забрал у меня стакан. Сьюзи встала и поцеловала меня в щёку.

— Увидимся утром, — прошептала она на ухо, крепко обняв меня.

— Пожалуйста, уезжай, если он захочет — прошептал я в ответ.

Закрыв за собой дверь, я прошел несколько футов до нашей квартиры и открыл дверь. Закрыв её за собой, я на цыпочках прошёл в спальню и мягко прикрыл за собой дверь в комнату.

Вся моя жизнь лежала передо мной на кровати. При тусклом свете будильника на тумбочке я мог разглядеть только очертания лежащих рядом Лорен и Люка. Воздух в комнате был влажным и пах… — как пахнет только обжитая комната, словно наше собственное небольшое гнёздышко. Моё лицо расплылось в улыбке. Я просто стоял и смотрел на них, как на живое чудо, и с удовольствием вслушивался в их успокаивающее ритмичное дыхание.

Люк кашлянул, сделал два-три быстрых вдоха, как будто не мог правильно дышать, но затем опять вздохнул и утих.

Я тихонько разделся и аккуратно скользнул под одеяло. Люк лежал посреди кровати, и я свернулся возле него, напротив Лорен. Наклонившись к ней, я убрал прядь волос со лба и поцеловал.

Она забормотала что-то, и я снова её поцеловал, глубоко вздохнул и, подтолкнув подушку под голову, закрыл глаза. Всё будет хорошо.

День 2 — Канун Рождества — 24 декабря

7:05

Я внезапно проснулся.

Мне снились спутанные образы: какие-то злые люди в лесу, я лечу, Люк выскальзывает у меня из рук. Лорен куда-то пропала, и вот она спускается по лестнице, вглубь земли, а я лечу и никак не мог опуститься. Мой собственный крик вырвал меня из забытья, сон рассыпался на части, и я, хватая ртом воздух, сел на кровати.

Тяжело дыша, я огляделся.