Кибервойна

Таким образом киберпространство подпадает под действие статьи 5-й Североатлантического договора со всеми вытекающими последствиями. Страны НАТО теперь могут рассматривать любую атаку против своих информационных сетей как нападение на них в целом, и, следовательно, могут осуществлять права на индивидуальную или коллективную самооборону.

Смысл понятен – если иностранное государство совершит по отношению к Североатлантическому альянсу кибер-атаку, то тогда по отношению к нему могут быть применены меры воздействия, включая военные. Так НАТО вновь цинично демонстрирует всему миру, «что позволено Юпитеру, то не позволено быку». При этом забывая, что Соединенные Штаты, например, никогда не гнушаются кибер-атаками против любого из своих оппонентов, и спокойно шпионят за гражданским населением в рамках так называемой программы PRISM, разработанной Агентством Национальной безопасности (АНБ). АНБ имеет прямой доступ к серверам таких интернет-компаний, как Google, Yahoo, Facebook, Microsoft и многих других.

Помощник генерального секретаря НАТО по вопросам безопасности и новых вызовов Сорин Дукару (Sorin Ducaru), считает, что успешное противодействие кибер-атакам – это один из главных вызовов, которые бросает Североатлантическому альянсу меняющийся мир. По мнению Дукару, вполне допустимо, чтобы страны НАТО осуществляли «кибер-наступления» в отношении недружественных им стран.

Кибервойна в пространстве интернета становится неким новым мифическим «Эльдорадо» для военных. Североатлантический альянс для обеспечения кибер-безопасности открыл в Эстонии центр противодействия агрессии в виртуальной среде. Страны НАТО постоянно проводят учения, на которых отрабатываются задачи по отражению кибер-атак на компьютерные сети госучреждений, а также оперативность и слаженность работы ее участников.

Похоже, что мы являемся свидетелями грандиозной конфронтации на киберпространстве. В западной риторике доминирует идея, что это необходимо делать для того, чтобы защититься от сильного «русского врага».

Генерал Кейт Александер (Keith Alexander), экс-глава Агентства национальной безопасности США и руководитель Киберкомандования США обвинил Россию во взломе базы данных американского банка J. P. Morgan Chase. Взлом произошёл в середине августа и привел к краже миллионов гигабайт закрытой информации. В частности, были похищены данные не только о клиентах банка, но и о его сотрудниках и руководителях. По мнению американского генерала, таким образом Кремль отомстил США за принятые санкции в отношении России.

Странно наблюдать как Вашингтон, уличенный в шпионаже за своими союзниками, пытается представить себя в виде невинной жертвы кибер-атаки, организованной враждебной державой.

США обвинили в кибершпионаже и Китай. Пекин, по мнению американских спецслужб, продолжает воровать не только американские военные секреты, но и секреты европейских союзников, несмотря на то, что правительство США неоднократно выражало свой протест по данному вопросу.

Однако, как свидетельствуют документы, рассекреченные бывшим аналитиком АНБ и ЦРУ Эдвардом Сноуденом, США имеют «глаза и уши» в каждом доме, в том числе и у таких своих союзников, как Франция и Германия.

США на протяжении ряда лет прослушивали даже телефон канцлера Германии Ангелы Меркель. В середине июля этого года правительство Германии попросило резидента ЦРУ в посольстве США в Берлине покинуть территорию страны в связи с его предполагаемой причастностью к шпионской деятельности.

В интервью изданию Wired Magazine Эдвард Сноуден заявил, что АНБ имело в своем арсенале оружие, ориентированное на развязывание кибер-конфликтов. Это MasterMind. Сноуден сообщил, что это устройство полностью предназначено для кибервойн. MasterMind был создан для анализа сетевого трафика, обнаружения и предотвращения кибер-атак, направленных против Соединенных Штатов. Бывший аналитик ЦРУ и АНБ, в настоящее время находящийся в изгнании в России, также заявил, что MasterMind оснащен «автоматической наступательной функцией», действующей без вмешательства человека.

Среди военных аналитиков нет согласия в понимании концепции кибервойны. Так, например, Максим Пинард (Maxime Pinard), директор кибер-стратегии Института международных и стратегических отношений (IRIS) считает, что термин кибервойна нельзя идентифицировать с какой-то конкретной реальностью. Пинард признает само существование «кибер-атак», но это, по мнению ученого, не имеет никакого отношения к кибервойне, так как невозможно определить двух противоборствующих противников, стремящихся нанести друг другу военный и экономический урон. Французский исследователь также отмечает несоразмерность частого использования термина «кибервойна».

«Кибер-атаки нам порой кажутся чем-то новым, хотя на самом деле это лишь проявление разновидности классических методов саботажа и разрушения вражеских коммуникаций», – отмечает Максим Пинард.