Кибервойны XXI века

В каком-то смысле, как говорил великий русский актер Ролан Быков: «Это очень хорошо, что пока нам плохо». В Соединенных Штатах, Европе, Японии и Китае существует достаточно большое число предприятий и владеющих ими мощных транснациональных групп, относящихся к традиционной, понемногу уходящей экономике. В свое время экономический рывок ФРГ и Японии, а в последующем Китая был связан во многом с тем, что они создавали свой производственный потенциал по сути с нуля. Старого потенциала либо не существовало, либо он был разрушен в ходе военных действий. У нас вместо военных действий были бездумные рыночные реформы и структуроразрушающая приватизация. Поэтому поле для Третьей производственной революции у нас на сегодняшний день в значительной степени расчищено. Ослаблены и группы, которые связывают свое существование с традиционными уходящими технологическими укладами. Вместо этих групп у нас имеются группы рентополучателей различного типа. Но, как показывает история, противодействовать рентополучателям легче, чем монополистическим группам с особыми интересами.

Наконец, у нас, в отличие от большинства стран мира, в силу длительного пренебрежения к образованию и квалификационной подготовке, нет мощных профессиональных групп, которые будут препятствовать Третьей производственной революции. Например, сегодня в Соединенных Штатах в этом направлении уже активно действуют юристы, психоаналитики, офисные работники среднего звена и т. п.

Трудно препятствовать тому, что непонятно, неизвестно и, главное, не воспринимается серьезно на данный момент. А эффект неожиданности, опять же как свидетельствует мировой опыт, при должной воле и последовательности позволяет пройти первую, наиболее критичную фазу технологических преобразований. Что же касается навыков и знаний, необходимых для уверенной работы в рамках Третьей производственной революции, то сегодня уже существует целая гамма соответствующих учебных курсов, практических платформ, методов получения не столько знаний, сколько умений. Ими можно спокойно воспользоваться, и не изобретать велосипед. В крайнем случае, перевести ключевые курсы на русский язык и договориться о возможности проведения практических занятий, опять же на русском. Такая работа в настоящее время активно проводится. Как показывает опыт, ведущие мировые университеты, а также компании-производители роботов, 3D-принтеров, облачных платформ и т. п. охотно идут на это и поддерживают соответствующие инициативы.

Третья производственная революция в России не только возможна, но и весьма вероятна. Более того, осмелимся высказать точку зрения, что она не является каким-то «русским чудом», а представляет собой своего рода производственную необходимость, которую нужно реализовать спокойно, трезво, систематично и дисциплинированно.

Прежде всего нельзя допустить идеологизаци и забалтывания Третьей производственной революции. Необходимо сразу расставить точки над i, и четко отделить ее от различного рода фантазмов, типа создания СССР 2.0 и подобных проектов. Еще совсем древним грекам было известно, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, и лозунги, подобные приведенному выше, имеют чисто пропагандистский характер, и лишь отвлекают работоспособную, умную и способную к действию часть российского населения от реального дела.

Практический подход к осуществлении Третьей производственной революции требует покончить в первую очередь с «разрухой в головах». Допустимо принятие любых мер, которые заставят людей повернуться лицом к реальности и начать мыслить технологически, а не политически. В конечном счете, отнимающие уйму времени, сил и ресурсов бесплодные дискуссии между левыми и правыми, патриотами и космополитами, либералами и коммунистами, государственниками и анархистами и т. п. носят в России преимущественно чисто политический характер. В обществе же рентополучателей политика сводится к тому, кто и как будет делить ренту, и кто сколько ее получит. При технологическом подходе идеологические ориентации и личностные взгляды на те или иные вопросы истории, философии и других увлекательных наук становятся не более чем личным делом. Единственно важным оказывается вопрос, можешь ли ты что-то сделать практическое, либо способен только получать деньги, как боец идеологического фронта.