Кидала

Вернувшись в кабинет, Чески лениво наблюдал, как криминалисты занимаются телами, осмотрел еще раз помещение, теперь уже более внимательно, изучил в потолке следы от рикошета пуль, хмыкнул и направился к окну. Некоторое время он молча любовался красотами Манхэттена, а потом вдруг перегнулся через подоконник. Удовлетворенно крякнув, дотянулся до скобы, вбитой в стену под подоконником, и не без труда втащил в кабинет большой стальной цилиндр.

— Это что за хрень?

Один из криминалистов, заинтересовавшись техническим новшеством больше, чем трупом Бронко, приблизился к детективу и принял от него болванку.

— Здесь цифровая шкала, — сказал он, покрутив ее вокруг оси, — а это, вероятно, приспособление для изменения ее величин. Сейчас указатель стоит на отметке 145. Предполагаю, что это показатель давления масла в цилиндре. Но только понять не могу, на что он годен.

Чески выплюнул сигару прямо на пол и обернулся к Кеннету:

— Какой, приблизительно, вес мистера Мартенсона?

— Я думаю, — Кеннет покрутил воспаленными глазными яблоками, — не менее трехсот шестидесяти фунтов…

— А секретутки вашего босса?

Произведя в голове кое-какие расчеты после ответа, он хмыкнул и посмотрел на криминалиста ироническим взглядом.

— Вам бы такое давление масла в голове, Карстон. С помощью этой болванки хозяин кабинета вместе с секретаршей спустился вниз. А перед этим, чтобы не прилипнуть к мостовой, выставил сумму их веса на шкале в килограммах.

— Я слышал о таких устройствах, — донесся с пола голос второго криминалиста, оценивающего на теле второго гангстера характер ранений. — Их придумали русские для эвакуации жителей из горящих высотных зданий… Правда, нам на стажировке в Далласе показывали устройство меньшее размером.

Забыв, что сигары нет, Чески пожевал губами, вынул из кармана жестянку с леденцами и стал слушать напарника, у которого уже была своя версия случившегося.

— Было так, — говорил тридцатилетний детектив Сомерсет МакКуин. — Мартенсон находился в сговоре с секретаршей. Они решали какие-то вопросы в кабинете, но в это время в офис пожаловали латиносы. Видимо, у них были какие-то общие дела с Мартенсоном, либо, напротив, никаких дел не было, а была личная вражда. В ходе разборок Мартенсон застрелил двоих латиносов, но, когда увидел приближение подмоги, решил бежать. Для этого он использовал приспособление. Вместе с девушкой он спустился по наружной стене.

Чески предупреждал лейтенанта Кросби, что МакКуина нужно использовать либо для регулировки дорожного движения, либо на разборке бумаг. В участке он появился за три дня до убийства в «Хэммет Старс» и был сразу прикреплен к Чески в качестве напарника. Как детектив он был столь же беспомощен, сколь беспомощен выбравшийся тайком из дома пятилетний малыш. Однако Сомерсету МакКуину, племяннику сенатора МакКуина, была открыта дорога в большое будущее. Работу в участке он рассматривал как завершающую часть трамплина, с которого можно сигануть к сверкающим высотам. Так, во всяком случае, думали за него родственники.

Сводя напарников в своем кабинете, лейтенант Кросби многозначительно посмотрел на Чески и сказал: «Присмотрись к этому парню как следует, Чески, из него выйдет хороший офицер полиции». Он тогда посмотрел на нового напарника и увидел в его глазах неприязнь к Кросби. Своенравный малый, подумал тогда детектив, но ничего, обломаем.

— А из чего стрелял Мартенсон? — издевательски бросил Чески, глядя мимо напарника.

— Как это — из чего? Из пистолета, разумеется.

— Понятно, что не из арбалета. Если он стрелял, к примеру, из арбалета, то в латиносах должны торчать стрелы. Однако стрел нет, и поэтому ты говоришь — из пистолета! Это верно. Но из какого пистолета, МакКуин? Из револьвера Смита и Вессона, из «глока», из «браунинга», из «вальтера»?

МакКуин потемнел лицом. О причудах Чески он был предупрежден, и о его издевках над напарниками в присутствии пострадавших и даже подозреваемых — тоже. Но ему почему-то казалось, что его сия чаша минует. Не миновала.

— Откуда мне знать, Чески? Экспертиза ответит на ваши вопросы.

— Экспертиза тут решительно ни при чем. Вот этот парень, зовут его Луис Себастьян по кличке Бронко, уроженец Уругвая, самый отвратительный мерзавец из всех, кого я знаю в Манхэттене. Поэтому я непомерно счастлив, видя, как одна из пуль девятого калибра пробила ему низ живота, а вторая — подбородок. Персонаж, который лежит поодаль от него с четырьмя пулевыми ранениями, — Карлос Домингес. Это мелкая сошка из стана Бронко. Его левое колено помечено пулей девятого калибра, а обнаженная уважаемым криминалистом грудь свидетельствует о том, что оставшиеся три пули были выпущены из армейского «кольта» сорок пятого калибра. Поэтому я и спрашиваю вас, детектив МакКуин, — из чего стрелял Мартенсон, советник президента «Хэммет Старс»?

— У меня пропал пистолет… — желая, видимо, придать мыслям сыщиков правильное направление, простонал Кеннет.