Кидалы в лампасах

– Только вместе с тобой, – заявила Алиса.

– А я уже сплю.

Растянувшись на спине, Хват сомкнул веки и притворился спящим. Дождавшись, пока Алиса последует его примеру, снова принялся разглядывать поселок, выискивая дворы, в которых еще сохранился какой-то транспорт.

Таких было мало. Вдоль развороченной асфальтовой улицы тянулись довольно жалкие домишки с грязными оконцами и покосившимися заборами. Лишь ближе к центру торчала пара краснокирпичных строений с башенками и новехонькими кровлями. Двустворчатые ворота этих особняков, выкрашенные в зеленый цвет, свидетельствовали о том, что внутри есть гаражи, в которых должны стоять автомобили. Было бы неплохо выбраться отсюда на одном из них. Лучше всего с владельцем за рулем, потому что местные жители прекрасно ориентируются в этих краях и знают, как лучше объехать блокпосты. Гражданская одежда тоже не помешала бы.

«Хорошо, что перед заброской в Чечню меня снабдили деньгами, – подумал Хват. – Их должно хватить. Нынче настроение такое, что приятнее платить, чем убивать».

Машинально взглянув на спящую Алису, Хват еще раз осмотрел улицу, на которой не было видно ни одной живой души, и улегся на спину. Спал он чутко, как кот, просыпаясь каждые две-три минуты. Когда организм отдохнул, принялся размышлять о том, как следует поступить с диском от генеральского компьютера. Попытаться разобраться с ним самому? Передать куда следует? И вообще, что делать дальше теперь, когда рядом Алиса, которой по-прежнему грозит опасность, как и ему самому? Пока живы Конягин с Завадским, они не оставят попыток избавиться от свидетелей. Это значит, что до возвращения к будничной жизни еще далеко. Сначала нужно избавиться от могущественных врагов, а потом уж строить дальнейшие планы.

Прислушиваясь к происходящему в поселке, Хват занялся чисткой пистолета, ствол которого мог засориться за время блужданий. Автоматы остались далеко позади, теперь вся надежда была на «союзника» да на «гюрзу» с восемнадцатью патронами в обойме. Хорошая машинка, надежная. Разработанная по спецзаказу МВД и ФСБ, выпускается в ограниченных количествах, и это хорошо. Не слишком уютен стал бы окружающий мир, если бы бандиты всех мастей вооружились стволом, способным с расстояния 50 метров пробивать бронежилеты любых классов защиты.

А разве сейчас он так уж безопасен?

Снаружи раздавались голоса людей, блеяли овцы, лениво брехали собаки, но все это было лишь видимостью мира и покоя. В семье каждого жителя поселка есть боевик, за которым охотятся федералы. В погребах некоторых томятся заложники. В огородах закопаны трупы русских. Ничего изменить нельзя, исправить тоже нельзя, все останется, как есть, на многие десятилетия, если не на века.

Люди будут лгать, воровать, предавать, убивать. Время от времени среди них будут появляться то ли святые, то ли безумцы, утверждающие, что так жить нельзя, но кто и когда прислушивался к их слабым голосам? Внимают самым наглым, самым горластым. Тем, кто, взобравшись на трибуны, посылает на убой целые народы, твердя при этом: «Наше дело правое, мы победим». Отстрелять бы этих шизофреников, как бешеных собак, да зажить по-другому, но не получится: на их место придут другие. И люди снова пойдут за ними, потому что святые обещают им небеса, которые потрогать нельзя, а политические лидеры сулят всяческие блага прямо сейчас.

Если хорошенько разобраться, то и Хват плясал под эту паскудную дудочку, плясал всю сознательную жизнь, плясал на чужих костях. Сознавать это было так тоскливо, что он снова улегся на землю и проспал урывками до самого заката.

* * *

– Почему ты меня не разбудил? – возмутилась пробудившаяся лишь ночью Алиса. – Надо было по очереди дежурить.

Спросонок у нее даже не шепот получался, а какой-то негодующий сип.

– Хрипишь, как испорченный приемник, – посочувствовал ей Хват. – На, попей. – Он протянул ей флягу, воды в которой осталось на самом донышке.

– А ты?

– В поселке напьюсь.

Вода полилась из фляги мимо открытого рта Алисы:

– Без меня?

– Ты отдыхай, – твердо сказал Хват. – Заслужила.

– Я уже отдохнула.

– Значит, охраняй рюкзак.

– А вдруг в поселке боевики?

– Об этом я и толкую. Тогда мне придется не собственную голову беречь, а о тебе думать. Задачи, скажу я тебе, взаимоисключающие.

Довод убедил Алису, хотя настроения ей не поднял. Забрав у нее пустую флягу, Хват выбрался из убежища и тенью двинулся к дому из красного кирпича. Огород простирался далеко за пределы поселка, пробраться туда можно было не попадаясь на глаза жителям, что Хват и проделал, приготовив нож на тот случай, если придется утихомиривать чересчур ретивого сторожа о четырех ногах. Двуногому сторожу тоже непоздоровилось бы, вздумай тот поднять хай. Расклад на войне прост: либо выживаешь ты, либо твой враг. И никаким Евангелиям этого правила не изменить, никаким Коранам.