Kiddo наоборот (СИ)

Барри не продержался долго, покоренный такой податливостью и открытостью. Он крепко держал голову Снарта и вбивался в него так, что чувствовал головкой дальнюю стенку гортани. Тот ни разу не поперхнулся и не подавился (и где только научился делать горловой минет?). Кончая, Барри прижал к себе его голову так, что Лен ткнулся носом ему в живот и оперся руками о дверь позади. Вибрация Аллена резонировала с вибрацией голосовых связок Леонарда, и это выжимало из бегуна все до последней капли.

Когда Лен остранился, Барри съехал на пол и прислонился спиной к двери, довольно улыбаясь и жмурясь, как кот. Снарт облизнулся и подтянулся рядом. Они медленно и тягуче целовались, изогнув шеи, потому что двигаться пока не было никакого желания, когда в кармане Лена зазвонил телефон. Он внимательно выслушал все, что говорили по ту сторону, вздохнул и повесил трубку.

- Через пол часа заедет Лиза, передаст мне кое-какие бумаги. Так что нам лучше привести тут все в порядок.

Голос Лена был более хриплый чем всегда, надтреснутый, как будто он пришел с концерта, где орал песни вместе с любимой группой несколько часов к ряду. Он хрипел на вдохе и сипел на выдохе. Барри тревожно покосился на него.

- Расслабься, Скарлет, так иногда бывает после хорошего минета. Это скоро пройдет.

Они улыбнулись друг другу, и Барри на флэш-скорости помчался убирать белесые капли с пола, где сидел Леонард, переодеваться и заваривать крепкий чай, чтобы смягчить натруженное горло своего парня. Сам Снарт поплелся в ванную, захватив сменную одежду.

Лиза пришла ровно через пол часа, как и обещала. Она остановилась в дверях, отдала брату какую-то папку и собиралась было уйти, когда вдруг окинула всю его фигуру прищуренным взглядом.

- Как дела, Ленни?

Пусть это и был обычный вопрос для обычных людей, но в устах Лизы это точно было чем-то вроде повокации. Где-то был подвох.

- Прекрасно, сестричка, - настороженно ответил он.

Голос практически восстановился, его тембр был лишь слегка ниже обычного, благо быстрое взросление обеспечивало и быстрое восстановление повреждений. Не такое быстрое, как у Флэша, но все же…

- У тебя был секс, Ленни, - как бы между прочим обронила младшая Снарт, и Лен напрягся. Он терпеть не мог этот её тон, который означал, что она собирается лезть не в свое дело.

- Судя по всему, - она снова окинула его взглядом, чуть задержавшись на шее, запястьях и ширинке, - хороший секс. С ним.

Она кивнула в сторону Барри, который возился на кухне и гремел посудой, стараясь поменьше слушать разговор у двери. Лен невозмутимо уставился на неё в ответ. Что ж, если она ждет подробностей - то не дождется. А отрицать произошедшее он смысла не видел - все равно она докопается до правды, так или иначе. Но Лиза в очередной раз удивила его, когда хитро улыбнулась и, приложив палец к губам в знаке “тсссс”, подмигнула. Она тряхнула волосами и ушла, а он так и остался стоять у открытой двери.

Можно сделать вывод, что все идет скорее хорошо, чем плохо. В оценке их отношений появились новые данные. Два плюса, один минус. Команда СтарЛабс и Лиза - положительная реакция, Айрис - отрицательная. Пока все в порядке, и это настораживало Лена так же, как и радовало, ведь ничто хорошее не длится вечно, как он успел узнать за обе свои жизни. Но, глядя как Барри насвистывает и пританцовывает, готовя ужин, Снарт подумал, что даже если все будет плохо, ему все равно будет хорошо, потому что Аллен будет рядом.

Комментарий к Все тайное становится явным.

Меня давно не было, поэтому часть большая))

========== Сколько волка не корми, все в лес смотрит. ==========

Лен не выпускал из рук папку, которую принесла Лиза. Он листал её, изучал вдоль и поперек, практически наизусть учил, и старательно прятал от Барри. Потому что Негодяи переходят на новый уровень, и об этом никто не должен знать. В папке была информация о самых состоятельных людях Централ, Кистоун и Старлинг Сити. Имена, адреса, банковские счета.

Возможно, на Лена и правда повлияло такое тесное соседство с героем и такое долгое проживание в доме лучшего в городе копа, потому что просто грабить банки или музеи вдруг показалось ему недостаточно интересным. Незначительным. Скучным. Нужна была новая цель, новый стимул выходить на дело.

Раньше все они делали это, потому что это был единственный приемлемый способ выживания, потому что Лен больше ничего не умел и, по-честному, не считал себя достойным чего-то лучшего, чем это. Сейчас у него есть выбор. Он мог бы вообще не возвращаться к полноценной преступной деятельности, но переделать свою натуру уже не мог. Это крепко засело где-то внутри, и свербело там, дырявя душу, ломая его. Наверное, так чувствуют себя наркоманы в поисках дозы, только для Лена дозой был не белый порошок, а удачно завершенное дело, когда, сидя на каком-нибудь заброшенном складе, он любовался бы добычей.