Киево-Печерский патерик

На утрий же прииде к нму Георгий-князь съ всими боляри, и, видвь его съкрушенна велми, печаленъ бывъ его ради, и отъиде.

Утром же пришел к нему князь Георгий со всеми боярами, и, видя его в столь горестном состоянии, опечалился за него и ушел.

Василий же врова виднию святаго, повел своимъ вести ся в Печерьский монастырь. Бывшим же им на брез, вниде нкто ко игумину, глаголя: «Скоро шед на брег, възведи Василиа и сего положи на гроб преподобнаго Феодосиа, и, еже дасть съкровище, обличи егопред всими, яко взялъ еси пятую часть от него, и аще ся покает, отдаждь ему». Сиа рекъ, невидим бысть. Игуменъ же поискавъ таковаго человка, явльшагося ему, и никтоже виде его, входяща или исходяща. Шед же ко Днепру, възведе на гору Василиа, и положиша его на рац святаго — и тако въставъ, цлъ издравъ бысть всмь тлом, вдасть же игумену 400 гривенъ сребра и 40 гривенъ злата. Игуменъ же рече ему: «Чадо, гд еще 100 гривенъ сребра и 10 злата?» Василей же начатъ каатися, глаголя: «Азъ взях и истощих; пожди, отче, и все ти отдам; хотхъ убо утаити сего, мнях сие укрыти от всевидящаго Бога». Тогда изсыпаше от съсуда, в немже б запечатлно, и пред всми изчетъше, обретоша все полно: 500 гривенъ сребра и 50 гривенъ злата, — и вси прославиша Бога и святаго Феодосиа. И тогда нача вся по ряду Василей исповдывати: явление святаго и деание.

Василий же поверил видению святого и велел свезти себя в Печерский монастырь. Когда они были уже на берегу, вошел некто неизвестный к игумену, говоря: «Скорее иди на берег, приведи Василия и положи его на гроб преподобного Феодосия, и, когда он отдаст сокровище, обличи его перед всеми, сказав, что он взял себе пятую часть из него, если же он покается, то верни ему». И сказав это, сделался невидим. Игумен стал искать, что за человек являлся ему, и никто не видал, ни как он входил, ни как вышел. Тогда игумен пошел к Днепру, ввел Василия на гору и положил его на гробницу святого, — и встал Василий цел и здоров всем телом, и подал он игумену четыреста гривен серебра и сорок гривен золота. Игумен же сказал ему: «Чадо, а где еще сто гривен серебра и десять — золота?» Василий же начал каяться, говоря: «Я взял и растратил; подожди, отче, все тебе отдам; я хотел скрыть это, думая утаить от всевидящего Бога». Тогда высыпали деньги из сосуда, в котором они были запечатаны, сосчитали перед всеми, и оказалось все сполна: пятьсот гривен серебра и пятьдесят гривен золота, — и все прославили Бога и святого Феодосия. И тогда начал Василий рассказывать все по порядку: явление святого и деяния его.

Заутра же князь поимъ съ собою лечци, прииде въ предиреченное мсто, хотяше врачевати Василиа, и не обретъ. Увдавъ же, яко в Печерьскый монастырь отвезенъ бысть и мнвъ его, яко уже умерша, и скоро еха в монастырь, обрте его здрава, яко николижеболвша. И слышавъ от него князь дивнаа чюдеса и ужасеся, радости же духовныа исполнився, пришед, поклонися чюдотворному гробу великаго Феодосиа, и отъиде.

На другой день князь, взявши с собой лекарей, пришел в то место, где был прежде Василий, чтобы лечить больного, и не застал его. Узнавши же, что Василия отвезли в Печерский монастырь, и подумав, что он уже умер, князь поспешно отправился в монастырь и нашел его здоровым, как будто он никогда не болел. И, услышав от него о дивных чудесах, князь поразился, и, радостию духовной преисполнясь, поклонился чудотворному гробу великого Феодосия, и ушел.