Киево-Печерский патерик

Когда же окончили расписывать эту церковь, тогда блаженный Алимпий принял пострижение при игумене Никоне. Хорошо выучился он иконописному искусству, иконы писать был он большой мастер. Этому же мастерству он захотел научиться не богатства ради, но Бога ради это делал. Работал же он так, что хватало их всем, — игумену и всей братии писал иконы, и за это ничего не брал. Если же когда у этого преподобного не было работы, то он брал взаймы золото и серебро, что нужно для икон, делал икону тому, кому был должен, и отдавал икону заимодавцу. Часто также просил друзей своих: если увидят где в церкви обветшалые иконы, то приносили бы их к нему, и, обновив их, ставил на свои места.

Все же се творяше, да не празденъ будеть, понеже святии отци рукодѣлиа мнихомъ повелѣшаимѣти и велико се пред Богомъ положиша, якоже рече апостолъ Павелъ: «Мнѣ же и сущим съ мною послужисте руци мои, и ни у единаго же туни хлѣба ядох». Такоже и сий блаженный Алимпие. На три части разделяше рукодѣлиа своа: едину часть на святыа иконы, а вторую часть въ милостинюнищим, а трѣтиюю часть на потрѣбу тѣлу своему. И се творяше по вся лѣта, не дадяше себѣ покоа по вся дьни: в нощи же на пѣние и намолитву упражняшеся, дьни же приспѣвъшу, отлучаше себѣ на дѣло, праздна же николиже бяше видѣти его, но и събора церковнаго вины ради дѣла не отлучашеся николиже. Игуменъ же за многую его добродѣтель и чистое житие постави его священникомъ, и в таковѣмъ чину священьства добре и богоугодно пребысть.

Все это делал он, чтобы не быть праздным, потому что святые отцы велели инокам всегда трудиться и считали это великим делом перед Богом, ибо, как сказал апостол Павел: «Мне и бывшим со мною послужили руки мои, и ни у кого я задаром хлеба не ел». Так и этот блаженный Алимпий. Он делил заработанное на три части: одну часть на святые иконы, вторую часть на милостыню нищим, а третью часть на нужды тела своего. И так делал он всегда, не давая себе покоя ни в один из дней: ночь проводил в пении и молитве, а когда наступал день, он принимался за работу, праздным же никогда не видали его, но и от собрания церковного из-за работы не уклонялся никогда. Игумен же за многую его добродетель и чистое житие поставил его священником, и в таком чину священства он добросовестно и богоугодно пребывал.

И нѣкто от Киева богатыхъ прокаженъ сый. И много от влъхвовъ и от врачевъ врачюемь бываше, и от иновѣрных человѣкъ искаше помощи, и не получи, но и гръшее себѣ приобрѣте. И нѣкто от друг его понуди его ити в Печерьский монастырь и молити нѣкиа от отець, да помолятся о немь. Оному же приведену бывшу в монастырь, игуменъ же повелѣ его напоити губоюот кладязя святаго Феодосиа, главу же и лицѣ ему помазаше. И абие въскипѣ всь гноемь за невѣрьствие его, якоже бѣгати его всѣм смрада ради. Онъ же възвратися в домъ свой и, плачася и сѣтуа, не исходя оттуду по многы дьни, смрада ради. И глагола ко другом своим: «Покры срамота лице мое. Чюжъ бых братии моей и страненъ сыновомъ матере моеа, понеже не съвѣрою приидох къ святыма Антонию и Феодосию». И бѣ по вся дьни ожидаа смерти.

Некто из богатых киевлян был прокаженным. И много лечился он у волхвов и у врачей, и у иноверных людей искал помощи и не получил, но лишь сильнее разболелся. И один из его друзей уговорил его пойти в Печерский монастырь и упросить кого-нибудь из отцов, да помолятся о нем. Когда привели его в монастырь, игумен повелел напоить его губкой из колодца святого Феодосия и помочить ему голову и лицо. И вдруг покрылся он весь гноем за неверие свое, так что все стали избегать его из-за исходящего от него смрада. Он же возвратился в дом свой, плача и сетуя, и не выходил оттуда много дней, стыдясь смрада. И говорил он друзьям своим: «Покрыл стыд лицо мое. Чужим стал я для братьев моих и незнакомым для сынов матери моей, потому что без веры пришел к святым Антонию и Феодосию». И каждый день ожидал он смерти.

И поздѣ нѣкогда прииде в себѣ, помысли своа съгрѣшениа, прииде къ преподобному Алимпию и покаяся к нему. Блаженный же рече к нему: «Чадо, добре сътворилъ еси, исповѣдавъ Богови грѣхи своа пред моим недостоинъствомъ, рече бо пророкъ Давидъ: “Исповѣмь на ся безакониа Господеви, и тъй отпустить нечестие сердца моего”». И много поучивъ его еже о спасении души, и взем вапницю, и шаровными вапы, имижеиконы писаше, и сим лице ему украси и струпы гнойныа замазавъ, и сего на пръвоеподобие, благообразие претвори. И приведе-го въ божественую церковь Печерьскую, дасть ему причастие святыхъ тайнъ и веле ему умытися водою, еюже священници умываются, и ту абие спадоша ему струпии и исцелѣ.