Киево-Печерский патерик

Пришли из Царьграда четыре мастера церковных, люди очень богатые, в пещеру к великому Антонию и Феодосию, говоря: «Где хотите ставить церковь?» Те же им ответили: «Там, где Господь место обозначит». Пришедшие же сказали: «Как же так, — свою собственную смерть предвидя, — места еще не назначили, столько золота вручив нам?» Тогда Антоний и Феодосии, призвав всю братию, стали расспрашивать греков, говоря: «Скажите истину: как это было?»

Сии же мастеры рѣста: «Намь спящимь в домѣхъ наших, рано въсходящу солнцю, приидоша къ комуждо нас благообразниископци, глаголюще: “Зовет вы царица Влахерну”. И нам же идущим, пояхомь съ собою другыи и южикы своа, и обретохомся равно вси пришедше къ царици, и стязавшеся, едину рѣчь царицину слышавше, и едини зватаеве быша у нас. И видѣхомь царицю и множество вои от ней, поклонихомся ей, и та рече к намь: “Хощу церковь възградити себѣ в Руси, в Киевѣ, велю же вамь, да возмѣта злата собѣ на 3 лѣта”. Мы же, поклонившеся, рѣхомь: “О госпоже царице! В чюжу страну отсылаеши нас, къ кому тамо приидемь?” Она же рече: «Сию посылаю ко Антонию и Феодосию». Мы же рехомь: “Почто, госпоже, на 3 лѣта злата даеши намь? Сима прикажи о нас, что есть намь на пищу вся потребнаа, сама же веси, чимь насъ даръствовати”. Царица же рече: «Сий Антоний, точию благословивъ, отходит свѣта сего на вѣчный, а сий Феодосий въ 2 лѣто по нем идет къ Богу. Вы же возмѣте до избытка вашего злата, а еже почтити васъ, тако не может никтоже: дамь вамь, еже ухо не слыша и на сердце человѣку не взыде. Прииду же и сама видѣти церквии и в ней хощу жити». Вда же намь и мощи святыхь мученикь: Артемиа и Полиекта, Леоньтиа и Акакиа, Арефы, Иакова, Феодора, рекши нам: “Сиа положите во основании”. Взяхомь же злато и лише потребы. И рече к намь: “Изыдете наясно и видите величество”. И видѣхом церковь на въздусе, и, вьшедше, поклонихомся ей, и въспросихомь: “О госпоже царице, каково имя церкви?” Она же рече яко: “Имя себѣ хощу нарещи”. Мы же не смѣхом еа воспросити: “Како ти есть имя?” Сии же рече: “Богородичина будет церьки”, и дасть ти намь сию икону. “Та намѣстнаа, — рече, — да будет”. Ей же поклонившеся, изыдохом в домы своа, носяще и сию икону, юже приахомь от руку Царицину».

Мастера же эти рассказали: «Однажды, когда мы еще спали в домах своих, рано, на восходе солнца, пришли к каждому из нас благообразные скопцы, говоря: “Зовет вас царица во Влахерну”. Когда же мы пошли, взяв с собою друзей и ближних своих, то пришли все в одно время к царице и рассудили, что одно и то же повеление царицы слышал каждый из нас и одни и те же посланцы были у нас. И вот увидели мы царицу и множество воинов при ней, мы поклонились ей, и она сказала нам: “Хочу церковь построить себе на Руси, в Киеве, повелеваю же это вам, возьмите золота себе на три года”. Мы же, поклонившись, сказали: “О госпожа царица! В чужую страну посылаешь ты нас, — к кому мы там придем?” Она же сказала: “К ним посылаю, к Антонию и Феодосию”. Мы же сказали: “Зачем же, госпожа, на три года золота даешь нам? Им и прикажи о нас, чтобы на пропитание от них нам было потребное, а одаришь нас, чем сама захочешь”. Царица же сказала: “Сей Антоний, только благословив, отойдет из этого мира на вечный покой, а сей Феодосии через два года после него отойдет к Богу. Вы же возьмите золота с избытком, а что до того, чтобы почтить вас, то не может так никто, как я: дам вам, чего и ухо не слыхало и что на сердце человеку не всходило. Я и сама приду посмотреть церковь и в ней буду жить”. Дала она нам и мощи святых мучеников: Артемия и Полиевкта, Леонтия и Акакия, Арефы, Якова, Феодора, сказав нам: “Это положите в основание”. Мы же взяли золота с избытком. И сказала она нам: “Выйдите наружу, посмотрите церковь”. И увидели мы церковь на небе, и, вернувшись, поклонились ей, и спросили: “О госпожа царица, каково имя церкви?” Она же сказала: “Хочу ее своим именем назвать”. Мы же не посмели ее спросить: “Как твое имя?” Она же сказала: “Богородицына будет церковь”, и дала нам эту икону, говоря: “Она будет наместной”. Мы же, поклонившись ей, пошли в дома свои, неся эту икону, полученную из рук Царицы».

И тогда вси прославиша Бога и того рождьшую. И отвѣща Антоний: «О чада, мы николиже исходихомь от мѣста сего». Грѣци же съ клятвою рѣша яко: «От вашею руку злато взяхомь пред многыми свидетели, но и до корабля с теми ваю проводихомь, и по ваю отшествии мѣсяць единь пребывше, пути ся яхомь; и се есть день десяты, отнележе изыдохомь от Цариграда. Въспросихомь же Царица величества церкве, и та рече намь: “Мѣру убо послах пояс Сына моего, по повелѣнию того”».