Читаем Киевская Русь полностью

В "Вопрошании Кириковом" мы имеем следующее место: "А наим деля, рекше лихвы, тако веляше учить: аже попа, то рци ему: не достоить ти служити, аще того не останеши. А еще простьця (мирянин в противоположность попу), то рци ему: не достоить ти имати наим... Дажь не могут ся хабить (воздержаться), то рци им: будите милосерди, возьмите легко: аще по 5 кун дал еси, а 3 куны возьми или 4".2 В "Поучении" новгородского епископа Илии читаем: "А и еще слышно и другие попы наим емлюще, еже священническому чину отинудь отречено". Совершенно ясно, что "наим" здесь, как весьма возможно и в "Правде Русской", нужно переводить термином проценты, безуспешно запрещаемым церковными правилами в средние века и на Западе и у нас.

1 "Продаст ли господин закупа обель, то наймиту свобода во всех кунах", Троицк. IV сп., ст. 61.

2 РИБ, т. VI, стр. 7.

3 Ср. И. И. Яковкин. Закупы "Русской Правды". Журн. Мин. нар. проев., апрель, 1913 г.

Закуп, названный наймитом, - это человек, не просто продавший свою рабочую силу, но при помощи "долга", через особого рода "ряд", т. е. договор, попавший в особого вида личную зависимость.3 Не следует, однако, на мой взгляд, делать большое ударение и на понятии долга, так как мы и здесь рискуем модернизировать явление и впасть в ошибку. Договор займа совершенно ясно обрисован в "Правде Русской", но задолжавший человек еще не есть закуп. Закуп - несвободный человек, находящийся в тяжелых условиях зависимости. Это одна из обычных категорий феодальной зависимости населения, в какой находились непосредственные производители в средние века вообще. Этот "долг" в данном случае играл ту же роль, что и при заключении договора о деревенской служилой кабале в Московском государстве, был условием покупки рабочей силы в форме феодальной кабалы и, может быть, и здесь, как безусловно в Москве, часто шел не кабальному человеку, а его господину, от которого он переходил под такую же власть к другому. Это та самая кабала, о которой писал в свое время В. И. Ленин: "И "свободный" русский крестьянин в XX веке все еще вынужден итти в кабалу к соседнему помещику - совершенно так же, как в XI веке шли в кабалу "смерды" (так называет крестьян "Русская Правда") и "записывались" за помещиками!" 1

Такой же старый оттенок в понимании термина "наймит" мы, кажется, имеем и в самом начале XIV в. в Москве. В. князь Иван Данилович Калита в своей жалованной грамоте печерским сокольникам освобождает от платежа дани, между прочим, и "наймитов, кто стражет на готовых конех, а в кунах".2 Не будет большой экзегетической вольностью, если мы признаем в "готовых конех" аналогию с конем, на котором пашет хозяйскую пашню закуп, а в "кунах" - те самые деньги, при посредстве коих закуп становился в особую зависимость от своего господина.

В недавно воскрешенном из забвения очень интересном памятнике, в состав которого входит частично и "Правда Русская", этот предмет трактуется также весьма вразумительно. Имею в виду "Правосудие Митрополичье".3 Статья 27 звучит в несколько исковерканном старым переписчиком виде так (знаки препинания и некоторые исправления мои.-Б. Г.): "А се стоит на суде челядин-наймит, не похочет быти у осподаря: 4 несть ему вины, но дати ему вдвое задаток. А побежит от осподаря, выдати его оспо-дарю в польницу". И ст. 28 и 29: "Аще ли убиет осподарь челядина полного, несть ему душегубства... А закупного ли наймита, то есть душегубство". Из этого текста видно,что закуп входит в состав челяди.

Здесь совершенно отчетливо различаются два вида челяди: челядин полный, т. е. холоп обельный, и челядин-наймит, или "за-купный", несомненно, не кто иной, как хорошо известный нам закуп.

Напрашивается естественно сравнение со ст. 56 "Правды Русской" (Троицк. IV сп.) "Оже закупный бежит от господина, то обель; идет ли искать кун, а явлено ходить к князю, или к судьям бежит обиды деля своего господина, то про то не роботят его, но дати ему правду". И того же списка ст. 89: "А в холопа и в робе виры нету, но оже будет без вины убиен, то за холопа и за роба платити урок". Аналогию имеем в "Уставной Двинской грамоте": "А кто осподарь огрешится ударить своего холопа или робу, и случится смерть, в том наместници не судят, ни вины не емлют",5 тогда как закупа господин имеет право бить только "про дело".6

В "Правосудии Митрополичьем" челядин-наймит, или "закупный", стоит на суде по делу о желании разорвать свои закупнические отношения с господином. Он на это имеет право, но должен в этом случае вернуть своему господину задаток в двойном размере.

1 Ленинский сборник, IV, стр. 237.

2 ААЭ, 1, № 3, 1328-1340 гг.

3 Летоп. зан. Археогр. ком., вып. 35.

4 В напечатанном подлиннике "а осподар".

5 Уставная Двинская грамота, ст. 11.

6 "Правда Русская", Троицк. IV сп., ст. 62.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное