Киевская Русь. Страна, которой никогда не было? : легенды и мифы

Народная память долго хранила воспоминания о том, что с именем Олега связаны важные события в истории Руси и ее столицы. Возникали даже легенды об основании Олегом… Москвы.

Благодаря тому что князь встал во главе огромного объединенного войска почти всех славянских племен, ему удалось совершить удачные походы на Царьград в 907 и 911 годах. Древнерусское государство укрепило свою военную мощь, а Византия почувствовала в нем достойного противника. За политическую мудрость и прозорливость народ прозвал Олега «вещим».

Смерть князя овеяна легендами. Вот наиболее распространенная: кудесник предсказал Олегу смерть от коня его, и князь расстался со своим любимцем на много лет. Но, вернувшись в Киев и узнав, что конь умер, Олег посмеялся над предсказанием и решил посмотреть на его кости. Когда князь наступил на конский череп, из него выползла змея и ужалила Олега в ногу, отчего он вскоре умер и был похоронен в Киеве. Но это лишь легенда, имеющая отголоски в варяжских сагах. Историки считают, что умер Олег в 912 году, прокняжив 33 года и сделав очень много для объединения и укрепления государства.

Начинал Олег свою деятельность как норманнский конунг, даже не князь, арегент при князе. Но постепенно становился фигурой европейского значения. Славянские племена, затем хазары, наконец, греки — все отступали перед ним; все покорялись ему. Он — «вещий» для язычников и «святой» для греков.

Сведения, касающиеся личности и деятельности князя Олега, обширны и противоречивы. Очень убедительным кажется подробное и доказательное описание «Повести временных лет». Некоторые исследователи замечают эпичность изображенного летописцем образа. А. А. Шайкин считает, что деятельность князя Олега вошла в фольклор, многие эпизоды его биографии, в частности легенда о смерти, указывают на народно-поэтическую обработку. Анализируя летописи, Н. Ф. Котляр приводит различные версии о происхождении Олега: варяг, «князь Урманский» (норманнский), шурин Рюрика, дядя Игоря по матери. Один из летописцев связывает появление Олега в Новгороде с легендой о призвании варягов, называя его племянником Рюрика.

Н. И. Костомаров, обращая внимание на особенность характеристики Олега в летописи, писал: «Личность Олега является в нашей первоначальной летописи вполне личностью предания, а не истории». Современный исследователь Б. А. Рыбаков, глубоко изучивший фольклорные и письменные источники об Олеге, должен был признать, что он больше похож на литературного героя, чем на исторического деятеля.

Многие историки XIX — начала XX века не сомневались в реальности Олега. H. М. Карамзин полностью доверяет «Повести временных лет». Не считает нужным подвергать сомнению сведения летописца и С. М. Соловьев. Он еще больше подчеркивает значение Олега как собирателя племен. Практически повторяют мнение своих предшественников В. О. Ключевский, Д. И. Иловайский, В. Д. Сиповский. О внешнеполитической деятельности князя и его походах в Византию подробно рассказано в работе В. Т. Пашуто.

Современные исследователи ставят под сомнение достоверность древнерусских летописей. «Я не решаюсь дать сколько-нибудь однозначное заключение о личности Олега, который предстает на страницах «Повести…» скорее литературным, нежели историческим персонажем, вобравшим в себя черты нескольких прототипов», — пишет А. Никитин. Он считает, что Олег реален только в договоре 911 года, но эта «реальность» порождает новые вопросы.

Повествование о походе огромного войска под предводительством Олега на греков заимствовано из устного эпического источника, которым могла быть дружинная поэзия. Таково мнение Н. Ф. Котляра. Параллели к рассказу Нестора о прикреплении Олегом щита к вратам Царьграда Е. А. Рыдзевская находит в ирландской саге о норвежском конунге Олаве (X век) и в древней датской легенде о богатыре Гуно, известной в записи XVII века.

Исследователи самой знаменитой легенды о смерти Олега от своего коня возводят ее к древнеисландской саге об Одде. Эта сага подробно анализируется в работах А. Никитина, Е. А. Рыдзевской, Н. Ф. Котляра. По их мнению, именно легенда о смерти доказывает, что Олег не был народным любимцем. В ней прослеживается мотив судьбы, рока, может быть, возмездия за нечестные дела, хотя в памятниках народного творчества Олег выступает как удачливый и хитроумный военачальник.

Дата смерти князя тоже вызывает многочисленные суждения. Традиционно ей считается 912 год, но Б. А. Рыбаков обратил внимание на то, что, в соответствии с летописной легендой, князь умер на пятый год после похода на Византию, то есть в 916 году. Возможно, это и есть год смерти Олега.