Киевские князья монгольской и литовской поры

Тем не менее, Киев играл в его жизни и деятельности значительную роль. Именно здесь он провел общерусский епископский собор, на котором были утверждены так называемые «Правила Кирилла». На соборе он также поставил епископом Владимирским архимандрита Киево-Печерского монастыря Серапиона. Это снова-таки подтверждает сохранявшееся влияние Киева на духовную жизнь всей Руси.

В 1283 году по смерти Кирилла «поставлен бысть на Киевъ и на всю Русь Максимъ митрополит Гречин (грек), патреархомъ Цареградскымъ». На следующий год он также созвал в Киеве собор епископов – «в лето 6792 позвани быша епископи вси Русскиа в Киевъ къ Максиму, митрополиту Киевскому и всеа Русии».

И хотя источники ничего не говорят о присутствии светской власти в Киеве, летописи просто изобилуют сообщениями о деяниях власти религиозно-духовной. В 1274 году «новогородцы Климента послаша съ предними мужи въ Киевъ къ Кириллу митрополиту Киевскому и всеа Русии, ставитися въ епископи Новугороду», в 1288 году «преосвященный Максимъ митрополитъ Киевский и всеа Русии постави во святый Софии въ Киеве Иякова епископа Володимирю, и Суздалю и Новугороду Нижнему», в 1289 году Максим ставит Тарасия епископом Ростова, игумена Андрея «въ епископы во Тферь».

Вместе с тем, митрополит Максим был вынужден в 1300 году переехать во Владимир – «не терпя насилиа отъ татаръ въ Киеве иде изъ Киева и весь Киев розыдеся, а митрополитъ иде изъ Киева къ Брянску, а отъ Брянску иде въ Суздальскую землю и тако пришедъ съ крылосомъ и со всем житиемъ своимъ и сяде въ Володимери».

Глеб Ивакин абсолютно резонно замечает, что вряд ли причиной ухода митрополита из Киева была угроза со стороны татар, от власти которых Владимир-на-Клязьме также зависел.

Историк полагает, что перевод верховного иерарха во Владимир был связан со стремлением ордынских ханов помешать возрождению древней столицы и подорвать влияние Киева как потенциального центра антитатарских сил. Отчасти это, вероятно, верно. С другой стороны, нужно помнить, что тогда князья владимирские находились в полном подчинении у Золотой Орды, действуя беспрекословно по указанию ханов Сарая. Киев, хоть и был под полным контролем татаро-монголов, вероятно через наместников-баскаков, тем не менее, находился дальше от Орды, чем Суздальская земля.

К тому же, незадолго до переезда митрополита Даниил Галицкий после опасных заигрываний с курией принял от папы корону короля Галицкого, на западе усиливались позиции европейских феодалов, небезопасной силой становилась Литва. От всего этого подальше ханы Золотой Орды уводили духовного лидера завоеванной Руси.

Немаловажным также является тот факт, что во Владимире были крайне сильны антипапские настроения, и здесь было проще обезопасить православный клир от соблазна слияния с католичеством.

Несмотря на переезд, русская митрополия продолжала именоваться Киевской (и митрополит – Киевским). В 1325 году кафедра вновь переедет – на этот раз в Москву – и только с 1461 года появится титул митрополита Московского и всея Руси. Это станет ответом на разделение Русской православной церкви и образование в Киеве Западнорусской митрополии в 1458 году, которая тогда уже всецело зависела от окатоличивающейся Литвы.

Еще одной причиной перевода митрополичьей кафедры во Владимир, как считает Феликс Шабульдо, было то, что Юго-Западная Русь, в том числе Киев, оказалась втянутой в междоусобную феодальную войну в Золотой Орде, поддержав в ней темника Ногая, который был безраздельным хозяином причерноморских степей, против номинального властителя Сарая – Токты. Вероятно, этот союз был во многом поневоле, так как южнорусские земли целиком зависели от Ногая.

С начала 70-х годов XIII века Ногай, которого ряд источников именует «царем», выступает в международных отношениях в качестве самостоятельной политической силы. Так, в 1270–1271 годы он вступил в переписку непосредственно с египетским султаном ал-Мальк аз-Захиром, в 1273 году взял себе в жены побочную дочь византийского императора Михаила VIII Палеолога Евфросинью, что дало ему повод вмешиваться в дела Византии, Болгарии и Сербии.

Образование в Северном Причерноморье улуса Ногая, вскоре приобретшего значение второго военно-политического центра Золотой Орды, усилило зависимость от нее близлежащих земель Юго-Западной Руси.

Первое военное столкновение Ногая с Токтой произошло в конце 1298-го – начале 1299 года на границе их владений где-то в низовьях Северского Донца. Поначалу военная удача сопутствовала Ногаю. Но Токта вернулся в Сарай, собрал войска и вновь выступил в поход на врага. Часть военачальников Ногая изменили ему. В решающей битве войска Ногая были разбиты, а сам Ногай погиб.

«Одной из первых жертв противоборства между Токтой и Ногаем стало Киевское княжество, подвергшееся опустошению во время похода ханских войск на правобережье Днепра», – пишет Шабульдо в монографии «Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского».