Киевский торт

Все-таки она была врачом и на многие вещи смотрела проще, чем большинство людей. Когда Клавдия Федоровна, так и не найдя шампанского, позвонила в дверь, Роман и гостья чинно сидели за столом и пили чай с пирогами. Роман рассказывал со всеми подробностями, какие бумаги он хотел сегодня подписать, к кому ходил, какие замечания делались, а Вера Петровна говорила о своих старушках, оставленных в далеком Поронайске, об их причудах, капризах, болезнях. Роман смеялся охотно, громко, долго, пытаясь сгладить свой промах.

— Я, кажется, напрасно уходила? — спросила Клавдия Федоровна, сразу почувствовав, что без нее в доме что-то произошло.

— Похоже на то, — невесело улыбнулась Вера Петровна.

— Он все испортил?

— Ну почему же все... Мебель в сохранности, посуда на месте, окна целы...

— Верочка, вы только не торопитесь с выводами, ладно? Мужику слегка за тридцать... С вами наедине мало кто устоит, уж вы мне поверьте. Да вы и сами знаете...

Оставшиеся до отъезда два дня прошли как нельзя лучше. Вера Петровна почти сроднилась и с Клавдией Федоровной, и с Романом. Когда все собирались за столом, он говорил о больших делах, которые ему приходится решать, какие уважаемые люди стремятся заручиться его поддержкой, подробно рассказал, как ездил в Болгарию, а Вера Петровна, помня раздутый от бумаг портфель, почему-то не очень верила, полагая, что важных бумаг не может быть так много, но говорила больше о заброшенности Поронайска, о смешных случаях с больными, об островных туманах и дождях. Роман и Клавдия Федоровна воспринимали ее рассказы всерьез, не видя в них своеобразного протеста, не чувствуя, что гостья попросту подыгрывает в их стремлении казаться значительнее.

А между тем Роман все больше привязывался к Вере Петровне, он даже предлагал сделать ей больничный лист, чтобы она могла задержаться еще хотя бы на недельку.

— Что вы! — с преувеличенным ужасом воскликнула Вера Петровна. — А как же мои старушки! Они совсем заскучают.

— Старушки вам дороже, чем я? — Роман капризно кривил алые губки, отворачивался, пыхтел и, похоже, в самом деле не хотел столь скорого отъезда Веры Петровны.

— Вы же знаете, что дело не в этом... И потом, я уже взяла билет.

— Взяли билет? — огорчился Роман. — Купил бы я вам этот билет! Все-таки вы приехали ради меня... Ко мне... Должен же я хотя бы половину расходов...

— Ну зачем же так! Возьмите мне лучше на дорогу киевский торт.

— Послушайте, Верочка... — Роман взял ее под руку, и они прошли в глубь сквера. — Я, наверно, здорово оплошал в первый день... Вы уж не имейте на меня зуб, ладно? У вас были такие глаза, вы так улыбались... Будь на моем месте деревянный идол — и тот бы выбросил побеги!

— Все в порядке, Роман. Все отлично. Так я надеюсь на торт?

— А я приеду к вам! Хотите?

— Конечно, приезжайте. Может быть, вам и понравится наше тмутараканское ханство на берегу Тихого океана.

— Я к вам приеду, Вера! К вам!

— Конечно, Роман. Буду очень рада.

— А ведь вы не отвечаете. — Роман стал похож на свою фотографию, которую прислал на остров, — взгляд его сделался пронзительным и ревнивым.

— Ну хорошо... Поговорим. Вы уверены, что ваше желание ехать не исчезнет через день, через два? Нам надо многое решить, вернее, на многое решиться. А сейчас, здесь, среди этих роз, можно легко говорить о приезде, отъезде... Но эти разговоры нас ни к чему не обязывают. Правильно? Я приехала без приглашения, это дает вам право поступить так же. А наша разлука... Простите это душещипательное слово... Наша разлука все поставит на свои места. Вы человек значительный...

— Да какой я, к черту, значительный!

— Вы говорили об этом все время, да я и сама вижу, — улыбнулась Вера Петровна. — Поставить рядом вас и меня — это все равно что поставить рядом Киев и Поронайск...

— Первый раз за все эти дни вы говорите чушь! — Роман ушел вперед, вернулся, остановился перед Верой Петровной, посмотрел в ее темные глаза, которые сейчас были не так строги, как обычно. — Мне тяжело отпускать вас... Я привык... и не собираюсь отвыкать. Я внятно выражаюсь?

— Вполне.

— Мы увидимся?

— Надеюсь.

Роман не купил торт. Не смог. Пришел вечером усталый и злой, принес коробку каких-то конфет, перетянутых лентой. Торт Вера Петровна купила в день отъезда недалеко от вокзала. Роман, придя ее провожать и увидев круглую коробку, украшенную зелеными каштановыми листьями, схватился за голову.

— Не смог, Верочка! Опять оплошал. Дикие очереди за этим тортом. Кажется, это единственное, что можно увезти из Киева в подарок. Посмотрите на отъезжающих — у каждого по три, по пять тортов.

— Но я тоже с тортом, — улыбнулась Вера Петровна. — Все в порядке. Пишите, Роман. Я буду ждать ваших писем. Желаю хорошо отдохнуть на море.