Киевской Руси не было

Между рисунками Кальнофойского и Ван Вестерфельда имеются значительные разночтения. Естественно, историки стараются обходить этот вопрос молчанием. Честно сознаюсь, что глубоко я не копал, а потому нашел только одно объяснение этих странностей, которое приводит уже известный нам «эксперт» по древнерусскому искусству Василий Пуцко: «Из числа известных до настоящего времени самым ранним его [Софийского собора] изображением оставался рисунок на плане 1638 года, принадлежащем иеромонаху Киево-Печерского монастыря Афанасию Кальнофойскому. Здесь, однако, в облике собора уже зафиксированы изменения, происшедшие в результате реставрации, выполненной по инициативе Киевского митрополита Петра Могилы около 1633 года. Вероятно, более раннее состояние киевской Софии отражает рисунок голландского художника Абрагама ван Вестерфельда (1651), известный в копии XVIII века[75]. На этом рисунке наличествуют соборные главы ренессансного стиля, предшествовавшие ныне существующим барочным»[76].

Предлагаю обладателям пытливого ума самостоятельно разобраться в логических изысках Пуцко. Лично я так и не понял, почему рисунок 1651 г. отражает более раннее состояние собора, чем изображение на плане 1638 г. Может быть, логичнее будет усомниться в достоверности рисунков Вестерфельда? Честно говоря, для этого довольно много оснований. Например, развалины им изображенные, слишком уж явно стилизованы под античные руины. Выше мы уже обращали внимание на несоответствие изображенного ландшафта киевской топографии, на то, что одно и то же сооружение изображается по-разному. Сомнительно и то, что Вестерфельд увидел руины Десятинной церкви, на месте которых Петр Могила уже построил новый храм. Вопрос с куполами, кстати, будет совсем не праздным. Если художник изобразил «более ранние» купола, то какими мотивами это продиктовано и какими источниками он руководствовался? Смысла в этом искажении действительности я, если честно, совершенно не вижу. Гораздо правильнее предположить что изображение киевской Софии, которое считается копией XVIII столетия с рисунка Вестерфельда 1651 г., в действительности является мистификацией.

Но, собственно, я упоминаю об этом не для того, чтобы лишний раз попинать деятелей официальной исторической науки и примкнувших к ним искусствоведов. Наоборот, им хочется очень посочувствовать. Судите сами: не имея о Софийском соборе в Киеве никаких сведений ранее середины XVII столетия, им приходится изворачиваться и сочинять легенды о могучей Киевской Руси и пышном древнерусском искусстве. Люди привыкли с трепетом относиться к самому слову «ученый», но я считаю, что к историкам это слово отнести крайне сложно, поскольку наука – это, прежде всего, метод, технология, где оперируют цифрами.

А какие методы у «историков»? Чисто шулерские. Представьте себе, что вы обвиняетесь в суде в совершении убийства. Обвинение представляет суду свидетелей, которые простосердечно заявляют, что сами они сцены убийства не видели, но еще от дедов своих слышали леденящие душу истории о том, как вы убивали невинных младенцев. Каждый свидетель излагает совершенно не стыкующуюся с показаниями других картину преступления, и вы, разумеется, пытаетесь апеллировать к здравому смыслу судьи: дескать, ваша честь, свидетели не могли слышать от своих дедов о том, как я убивал младенцев, потому что убийство, в котором меня необоснованно обвиняют, произошло неделю назад и убит был старик. На это вам судья, не моргнув глазом, говорит:

– Очевидцы немного ошиблись, но это не меняет сути дела, поскольку в совокупности показания свидетелей убедительно доказывают вашу вину.

– Но, ваша честь, эти люди вообще не могут быть очевидцами, поскольку они лишь слышали об убийстве от своих предков и всего лишь пересказывают древние легенды. Наверняка речь идет о совершенно разных происшествиях, поскольку в их показаниях больше нестыковок, чем совпадений.

На это судья отвечает:

– Настоящие свидетели давно умерли, а потому суд считает, что для установления истины необходимо допросить тех, кто слышал подлинные рассказы истинных очевидцев. А потому суд выносит приговор: подсудимый виновен!