Киевской Руси не было

«Так, этноним росы (русские) синонимичен, по Иоанну Цецу, имени „тавры“, которые оказываются „скифским“ племенем. Эта синонимия отражает традиционное у византийцев наименование русских античным термином „тавроскифы“. Правда, в XII в. такая атрибуция – не единственная: современник Цеца Никифор Василаки под „Тавроскифией“ имеет в виду землю, в которой находится, по всей видимости, Филиппополь (современный Пловдив в Болгарии), а Иоанн Киннам „скифами около Тавра“ называет половцев. Что касается Болгарии, то Цец дает подробную топографию пространства на юг от Дуная, определяя границы расположенных там областей – двух Мисий, Фракии и Македонии; сам же этноним у Цеца встречается в качестве синонима к „пеонцы“ (не-венгры, населяющие, по Цецу, одну из упомянутых Мисий). Половцы в сочинениях византийского эрудита фигурируют под общим именем „скифы“. Так, в рассказе о половецком набеге 1148 г. кочевники называются „придунайскими волками, частью скифов“. То, что под приведенным выше названием „собственно скифы“ – в отличие от „скифов вообще“ – нашим автором имеются в виду половцы (куманы), говорит текст „скифского“ приветствия в эпилоге „Теогонии“ Иоанна Цеца: „К русским я обращаюсь по их обычаю, говоря σδρά[άτε] βράτε, σέστριτζα и δοβρα δένη, т. е. „здравствуй, брате, сестрица, добрый день!“»

Интересно, почему это приветствие на русском языке названо скифским. Может быть, скифы говорили по-русски? Не исключено. Вообще, если читать ромейские тексты, имея в голове современные представления об истории и этнографии древности, то что-либо понять крайне трудно, возникает ощущение, что авторы текстов все свалили в кучу – народы им современные, давно умершие и мифические. Поэтому нынешним комментаторам приходится постоянно напоминать читателю, что древние авторы ошибались, и вообще, имели представления о соседних народах, оторванные от реальности. Но откуда же тогда современные историки знают, какой была реальность?

Бибиков пишет далее: «Во-первых, Русь связывается в глазах византийцев с соседними народами – кавказцами, населением Крыма и Приазовья, тюркскими народностями, находившимися на этих землях, – „скифской“ общностью, которая определяется по географическому, а не этническому, историко-культурному и отчасти политическому принципам. Во-вторых, этнографические сведения византийских источников и данные языка свидетельствуют о большой этнической пестроте припонтийского региона. В-третьих, в наших источниках зафиксированы непосредственные наблюдения, возможно, данные личного общения авторов с русскими и другими народами; эти сведения тесно переплетены с книжным, античным знанием, в результате чего складывается противоречивая этнографическая картина юга Восточной Европы».