Ничего не доказывают и якобы очень древние новгородские берестяные грамоты с записями коммерческого содержания – на бересте писали вплоть до XIX в., пока не появилась дешевая бумага. Новгородские археологические находки не могут свидетельствовать о сказочном богатстве торгового Новгорода, поскольку имеют в подавляющем большинстве самый заурядный бытовой характер.
Обратимся к более близким нам временам, более-менее хорошо документированным. Упадок Новгорода в XVIII в. связывают с тем, что торговлю стали вести через Петербург. Это весьма хлипкое объяснение, поскольку гораздо большее значение для балтийской торговли издревле имел незамерзающий рижский порт, но странным образом, конкуренция с Ригой не приводила к банкротству Новгорода, если верить официальной версии новгородской истории. Но, допустим, что до возведения Петром новой северной столицы, Новгород действительно процветал. Большая советская энциклопедия на этот счет беспристрастно сообщает, что к середине XVII в. население Новгорода составляло всего 8 тысяч человек. Прямо скажем негусто для богатого торгового города. Там же мы находим объяснение: дескать, хотя в 1546 г. Новгород был третьим по величине русским городом, имея 5159 дворов и 35 тысяч жителей, но сильно пострадал от шведской, оккупации 1611–1617 гг., ранее, в 1570 г. там учинил знаменитый погром Иван Грозный, а до того его постоянно разоряли московские князья или притесняли литвины.
Тут следует кое-что пояснить. Самым страшным бедствием в те времена для городов была не оккупация, а пожар. К Новгороду это относится в полной мере, поскольку каменных зданий там до XVII в. не строилось, кроме церквей и оборонительных сооружений (это, кстати, весьма нетипично для богатых купеческих городов – состоятельные люди могли себе позволить каменные хоромы). Тем не менее, даже после пожаров город, если он имел большое торговое значение, быстро отстраивался. Разумеется, во время войны неприятельская армия может малость пограбить взятый город, но уничтожать его не имеет смысла, иначе нечего будет грабить во время следующей войны. Точно так же и Иван Грозный не имел выгоды от уничтожения 15 тысяч жителей города, как то утверждают легенды, списывая эту резню на его маньяческий характер. Скорее всего, кровавые легенды были выдуманы задним числом, чтобы объяснить отсутствие материальных следов новгородского величия.
Если копнуть вглубь веков, то мы увидим, что и ранее экономическим могуществом Новгород не блистал. Вот что сообщает энциклопедия Брокгауза и Ефрона:
Если поверить, что Новгород был крупным торговым центром, то в нем должны были бывать купцы со всего света. Следовательно, они непременно должны были оставить о нем свидетельства. Между тем самым ранним иностранным сообщением о Новгороде признано описание путешественника и дипломата Жильбера де Ланнуа (1386–1462), датируемое 1413 г. XV век дал еще два коротких свидетельства иностранцев о Новгороде (они принадлежат Иосафату Барбаро и Амброджо Контарини). Во всех трех случаях совершенно невозможно поверить, что описание принадлежит волховскому Новгороду, ибо описывается город, поражающий своим размахом. Странно и то, что западные гости, следуя на восток, в Новгород почему-то попадают через Москву.
А как же знаменитые новгородские летописные своды? Ведь в них-то мы найдем достоверные сведения об этом славном городе? Да, почитав пять новгородских сводов (летописи для удобства имеют цифровое обозначение № I–V), мы узнаем о Новгороде много нового. Например то, что он стоял на берегу реки Волги. Вот всего лишь несколько цитат из IV Новгородской летописи: