Киевской Руси не было

Совершенно очевидно, что в понятие «украина» автор вкладывал исключительно географический смысл, что видно с первых же строк из его посвящения королю Яну Казимиру: «…я, с глубоким почтением и совершенной покорностью, [осмелюсь] предложить Вашему королевскому величеству описание этой обширной пограничной Украины, находящейся между Московией и Трансильванией, приобретенной Вашими предками пятьдесят лет тому назад, пространные степи которой сделались теперь столь же плодоносными, насколько они были раньше пустынными». Совершенно очевидно, что выражение «пограничная Украина» (lisiere d’Vkranie) следует перевести на русский как «пограничная окраина», но иностранец Боплан решил сделать из польского слова «окраина» имя собственное, что в дальнейшем закрепилось в западноевропейской картографии.

Тем не менее ни сам Боплан, ни кто-либо из его современников даже не думал населить украину украинцами. Сами местные жители почему-то тоже не догадывались, что являются украинцами и считали себя русскими. Это относится даже к казакам, которых современные укро-идеологи превозносят как самых истовых носителей украинства. Даже территорию Западной Украины, наиболее дерусифицированной сегодня, в XVII в. населяли русские. В 1648 г, подходя ко Львову, Богдан Хмельницкий писал в своем универсале: «Прихожу к вам как освободитель русского народа, прихожу к столичному городу земли червонорусской избавить вас от ляшской неволи».

Правда, избавителем знаменитый гетман был довольно своеобразным – осадив Львов, в котором практически не было польских войск, и пограбив для острастки окрестности, он потребовал контрибуцию в размере миллиона злотых. Особенно пикантный штрих «освободителям» придает то, что в их составе было большое число татар под предводительством Тугай-бея – эти-то кого освобождать явились? Горожане, тихо матерясь себе под нос и вспоминая добрым словом ляхов, чьи разбойничьи аппетиты были куда более умеренными, три недели собирали сумму откупных. Но ничего удивительного в этом усмотреть нельзя. Это сегодня из казаков лепят этаких украинских «лыцарей» без страха и упрека, единственным смыслом существования которых была борьба за «незалэжну украиньску дэржаву». В те же стародавние времена никакой «незалэжности» им и даром было не надо, а самым мощным стимулом к военным предприятиям была жажда наживы. Вопрос о том, кого грабить, был, что называется техническим: сначала татар самостоятельно, потом турок при помощи поляков, потом поляков при участии татар, а по пути грабили любые города, где было чем поживиться – русские и валашские. Но украинские – точно не грабили, потому что таковых тогда не существовало.

Гетман Брюховецкий в своем универсале в 1664 г. писал, что движется на правую сторону Днепра с целью «освободить русский народ в украине от ярма иноверных ляхов». Освобождение он понимал тоже довольно специфически, присягнув еще более иноверному турецкому султану и желая отдать в его власть всю Малороссию. Русский народ его прогрессивных идей, мягко говоря, не понял. Брюховецкий был растерзан толпой. Но укро-историки за отсутствием подходящего материала решили вылепить из него героя лишь на том основании, что он, ранее раболепствующий перед русским царем, учинил против него бунт. Но это вообще характерная черта укро-истории – пантеон ее «героев» состоит практически из одних разбойников и изменников.