Киевской Руси не было

Власть государя освящена церковью. Церковь в древности играла ту же роль, что сегодня система образования, СМИ, литература и кино вместе взятые. И если церкви (точнее, церковной верхушке) новый король по какой-то причине не понравится, проживет он недолго. Церковь может обратить гнев подданных против монарха и свергнуть короля, а вот король церковь упразднить не в состоянии. Только церковь делает власть короля легитимной, и если монарх делится с церковью властью и богатством, то может рассчитывать на ее поддержку. Церковь в Средние века обладала, если так можно выразиться, монополией на историю. Уничтожить сотню летописей, заменить их новоделами — и через несколько десятков лет о свергнутой династии не останется никакой памяти, она превратится в миф, предмет устного народного творчества о пришлых варварах, которые захватили власть в стране, пока храбрый король (родоначальник правящей династии) не изгнал их и не спас народ от разорения и погибели. Изгладить всякую память о побежденных, оклеветать их, дискредитировать, дабы исключить всякую опасность с их стороны — это совершенно очевидное стремление всякого узурпатора.

Одно дело, когда за власть дерутся два сына почившего короля. Народу, по большому счету никакой разницы, будет собирать налоги Генрих или Фридрих, главное, чтоб барщина и подати не выросли. Но если твою землю завоевывает чужой народ и начинает насаждать свои обычаи, законы, религию — это уже совсем иное. Завоевателю следует готовиться к длительной, зачастую многовековой кровавой борьбе. Для всякого завоевателя первейшей задачей было установить свою церковную гегемонию над побежденными, а уж потом можно постараться вытравить всякую память о том, что завоеванный народ когда-то имел собственную государственность, своих королей и славных воинов. Завоевание следует представить не как акт порабощения, а как принесение цивилизации и истинной веры в край рабов, дикарей и безбожников. Уничтожение у завоеванного народа исторической памяти было залогом его смиренности. Иногда эти манипуляции удавались, иногда нет.

Откуда взялись на Балканах хорваты? Окатоличили немцы часть завоеванных сербов и сделали их своими слугами. Турки обратили часть сербов в ислам и тоже получили покорных холопов. Отбери у народа память о прошлом, и он потеряет волю к сопротивлению тирану или завоевателю. Но поскольку не все сербы подчинились духовному диктату завоевателей, сохранили память о своем прошлом и исконную религию, то даже через столетия сербское государство смогло возродиться. А сколько государств и народов кануло в Лету? Когда испанцы прибыли в Южную Америку, они обнаружили там хоть и примитивные с их точки зрения, но все же государства. И тут же принялись фанатично уничтожать местную культуру, архитектуру, ремесла, науку, письменность и религию — все то, что служило источником знаний людей об их прошлом. Только после этого им удалось превратить выживших аборигенов в рабов.

Сейчас принципы воздействия историков на сознание людей принципиально не изменились. Иными стали лишь технологии. Дело в том, что полностью стереть из памяти людей события прошлого сегодня не удастся, потому что невозможно уничтожить все книги, фильмы, газеты, музеи, памятники архитектуры, произведения искусства и заблокировать все неугодные страницы в Интернете. Поэтому применяется три основных приема манипуляции:

— стерилизация исторической памяти;

— спекулятивная трактовка фактов, искажающая суть явления;

— сочинение виртуальных событий, вписанных в контекст реальных фактов.

Стерилизация памяти — процесс длительный, но в стратегическом смысле очень эффективный. Заключается он в выведении такой породы людей, которым история вообще не нужна. Западное потребительское общество — это стадо медленно, но неуклонно тупеющих приматов. Наиболее ярко деградация рассудка проявляется в США. Средний американский обыватель вряд ли сможет сказать вам, сколько континентов на земном шаре, и книжку он видит только, если ее показывают по телевизору. Собственно, и читать многие американцы не умеют. Буквы знают, в слова их сложить могут (в школе же учились все-таки), но навыка чтения не имеют вообще или он атрофируется за ненадобностью. Это явление называется вторичной или функциональной неграмотностью.

Но то, что американцы перестают читать и потому их умственные способности деградируют — это лишь полбеды. Для неразвитого интеллекта совершенно губительно пристрастие к телевизору. Процесс мышления — это генерация разумом образов и понятий. При чтении человек рисует в своем воображении картину того, о чем повествует текст и воспринимает не буквенный код, а именно образ. Телевизор загружает в сознание человека уже готовые аудиовизуальные образы, и потому мозг телезависимого человека необратимо разрушается, причем уже органически. Следом за функциональной неграмотностью наступает функциональное расстройство речи — утрата навыка вербального общения. Особенно ярко функциональное расстройство речи проявляется у детей, и зачастую приводит к психическим расстройствам.