Читаем #КИЕВВКИЕВЕ полностью

Официант кивает, забирает меню, уходит. К столику Андрея, главного редактора, подсаживается Андрей, владелец заведения.

– Привет! Уже сделал заказ? – Андрей, владелец заведения.

– Привет! Да, заказал… Кажется, Завтрак, – Андрей, главный редактор.

– Тебе понравится. У нас отличный повар, который совмещает local food с принципом Ничто (Шуньятой), – Андрей, владелец заведения.

Он придвигается к Андрею, главному редактору, понижает голос:

– Говорят, он был в самом центре Чёрной дыры. Ну, знаешь, той, которая на месте Лектория.

Андрей, главный редактор, не знает, что на это ответить, поэтому просто кивает. От возможной неловкости его выручает официант, который приносит завтрак.

– Приятного, – официант.

Андрей, главный редактор, достаёт телефон, делает фото, чекинится, отмечает Андрея, владельца заведения.

– Выглядит неплохо, – Андрей, главный редактор.

– Очень. Поверь мне, – Андрей, владелец заведения.

– Верю, конечно, верю, – Андрей, главный редактор.

В подтверждение своих слов Андрей, главный редактор, даже тыкает вилкой в авокадо и с довольным видом его прожёвывает.

– Вкусно, – Андрей, главный редактор.

Андрей, владелец заведения, улыбается:

– Ты ещё не пробовал наш обед. Это мой личный топчик.

– Обязательно попробую, – Андрей, главный редактор.

Андрей, владелец заведения, расплывается в улыбке. Спрашивает:

– Слушай, а ты идёшь сегодня вечером на закрытую вечеринку в этот новый барчик «Постепенные изменения удовольствия»?

– Который открылся вчера? – Андрей, главный редактор.

– Ага, – Андрей, владелец заведения.

– Да, собирался, – Андрей, главный редактор.

– Тогда увидимся там, не буду мешать есть. Приятного, – Андрей, владелец заведения.

– Давай, спасибо, – Андрей, главный редактор.

Андрей, главный редактор, быстро ест. На самом деле еда ему не очень нравится: часть блюд слишком необычная, часть – слишком понятная. Он решает в знак дружбы не писать негативный отзыв, но и не приходить сюда больше. Андрей, главный редактор, смотрит на время: 17 часов 34 минуты. Он ещё успевает посетить важную барахолку. Андрей, главный редактор, вызывает машину. Маршрут: метро Майдан Независимости – метро Лесная.

Андрей, который смешно твитит, стоит у прилавка со злом, думает над твитом. Вначале он собирался процитировать или перефразировать Эмиля Чорана, что-то вроде: «Небеса хмурятся, и мой мозг – их зеркальное отражение» или другой афоризм из «Признаний и проклятий». Решает ограничиться картинкой и смешной подписью. Не то, чтобы ему не понравился фестиваль: он ничем не отличается от других, кроме товаров.

Андрей, который смешно твитит, вызывает машину с помощью приложения. Маршрут: парк им. Александра Пушкина – ВДНХ. Там сегодня тоже какой-то фестиваль, Андрей, который смешно твитит, уже забыл подробности. Он думает, надо ли заходить в фейсбук и искать подробности, но решает, что это потребует слишком много усилий. На месте разберётся.

Андрей, главный редактор, стоит у входа на барахолку. Ему кажется, что внутри слишком людно, он не хочет толкаться в толпе. Играет его знакомый диджей, он же будет играть и на закрытой вечеринке. К Андрею, главному редактору, подходит Аня, украинский дизайнер, курит электронную сигарету:

– Привет!

– Привет! – Андрей, главный редактор.

– Чего не заходишь? – Аня, украинский дизайнер.

Андрей кивает головой в сторону входа, спрашивает:

– Всё как всегда?

– Тип того, – Аня, украинский дизайнер.

– Ясно. Селфи? – Андрей, главный редактор.

– Угу, – Аня, украинский дизайнер.

Андрей, который смешно твитит, покупает две бутылки розе, отходит к столикам рядом с лотками. Там стоят его френды: Аня, известная певица, Андрей, гитарист, и Аня, бариста. На столе – пустая бутылка, две тарелки с сырами. Андрей, который смешно твитит, так и не понял, на фестиваль чего он пришёл: много вина, сыров, мяса и вроде как хурмы. Но это не точно, потому что Андрей, который смешно твитит, не помнит, чтобы он когда-нибудь ел локальную хурму летом. Он вообще не уверен, что есть локальная хурма.

Аня, известная певица, отходит поговорить по телефону: слишком шумно.

– Куда она пошла? – Андрей, который смешно твитит.

– Поговорить, – Андрей, гитарист.

– Это я и так вижу, – Андрей, который смешно твитит.

Нелепый ответ наталкивает его на идею твита. Он ставит бутылки на стол и начинает писать пост.

– О, отличное розе, – Андрей, гитарист.

– Мой знакомый сомелье считает, что это лучшее локальное вино из украинских, – Аня, бариста.

Мимо столика проходит Аня, иллюстратор, со своим корги Анаксагором. Они петляют между рядами, Анаксагор встречается с мексиканской лысой Демокритом. Обнюхав попы друг друга, Анаксагор и Демокрит довольные расходятся, продолжают свой путь по фестивалю.

Андрей, владелец заведения, паркуется на Андреевском спуске рядом с Десятинной. Ему очень повезло: место освободилось как только он подъехал. Андрей, владелец заведения, заходит на тематический маркет, посвящённый украинскому фермерству. У него большие надежды: в анонсе было несколько продуктов, которые он рассчитывает ввести в меню своих заведений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги