Но в последнее время речь Дзидзи чуть ли не наполовину утратила слова ведьмо-кошачьего языка. К ней постоянно примешивалось обычное кошачье мяуканье. Вот, например:
— Мяумя у Соно мра-ау в лавкяу.
Такая вот фраза. Это означало: «У Соно в лавке длинная очередь, может, стоит пойти и помочь?» Кики и Дзидзи давно и хорошо знали друг друга, так что Кики понимала, о чем идет речь, даже так. И все же ей было грустно: казалось, что Дзидзи наполовину закрылся от нее.
— Кики, ты вот все твердишь, что Дзидзи стал невнятно разговаривать, а как по мне, так ничего и не изменилось вовсе… — признавалась Соно.
— И все-таки все очень изменилось! Его речь теперь просто пестрит мяуканьем! Даже я понимаю от силы наполовину!
Кики все чаще стала развозить заказы в одиночестве.
Однако неприятности вовсе не исчерпывались мяуканьем Дзидзи. После показа в городе Вива-Вива помело Кики тоже начало ее подводить. Мало того, что оно стало медлительным, так оно еще и словно разучилось летать в вышине. Теперь помело едва-едва поднималось выше крыш невысоких домов. Таким образом, часовую башню, высокие деревья и многоэтажки, что в последнее время начали возводить на окраинах города, приходилось облетать по кругу. Как с Дзидзи стало невозможно толком поговорить, так и на помеле стало невозможно толком полетать, работа теперь отнимала куда как больше времени.
— Я не могу летать спокойно, когда все время приходится быть предельно внимательной!
Они ведь так давно вместе, можно было бы и поддержать друг друга… Кики не могла сдержать негодования.
— Может, ты набрала вес? — язвительно осведомлялся Дзидзи.
Горожане говорили Кики: «Нам нравится, что теперь тебя можно разглядеть вблизи». Но Кики не могла не беспокоиться: она боялась, что если так пойдет и дальше, то она сможет летать только над равниной.
Кики написала обо всем Томбо и вскоре получила ответ.
Письмо немного успокоило Кики. Но ведь на все-таки не циркачка, неловко было в полные девятнадцать лет летать с гроздью воздушных шариков, привязанных к помелу. Тем не менее Томбо был докой во всем, что касалось полетов, Кики подумалось, что уж он-то, наверно, сможет объяснить происходящее с точки зрения науки. Но как быть с речью Дзидзи? Тут, очевидно, все дело было в любви. И тем не менее Кики не могла просто поздравить его с этим… В общем, чего ни коснись, все вгоняло Кики в тоску.
Кики написала письмо своей маме, Кокири.