Кикимора болотная

Молодец. А по пути завернули в ларек. Там-то, у своего знакомого ты нам яду и купил.

— Какого еще яду? — пожелала знать Маруся.

— Машенька, я же тебе говорил, — пояснил Иван Федорович. — Водка была плохая. Настоящая отрава. Яд. Мы выпили, и дальше уж совсем ничего не помню.

Клянусь. Хоть убей меня!

— Нет, я сейчас упаду! Я прямо вся сейчас упаду! — закричала Маруся. — Зачем вы пили, изверги, когда мы вас ждали на вечеринке?

— Зачем вы, изверги, пили? — присоединилась к ней я. — Разве не для этого мы затеяли вечеринку? Что же вы, дождаться не могли?

Евгений с укором посмотрел на нас.

— Будто не знаете, зачем мы пили, — сердито сказал он. — Будто вы даете нам пить на вечеринке.

— Кто? Мы не даем? — возмутилась Маруся. — Будто вы у нас спрашиваете.

Каждый раз вас разносят по домам пьяных в лежку, а вам все мало.

— Ладно, не будем отвлекаться, — миролюбиво сказала я. — Лучше освежите свою память. Вышли вы из метро и…

— Обнялись и с песнями пошли, — сообщил Иван Федорович, на которого опять снизошло озарение. — Потом Сергею захотелось отлить…

Маруся схватилась за сердце, закатила глаза и прорычала:

— О ужас! Уроды! Уроды позорные! Иван Федорович виновато заморгал глазами и заблеял:

— Ну, Марусечка, это же нормально, мы же пили пиво, много пива.

— Они еще и Пиво пили, — с безысходностью обратилась я к подруге. — Яда им показалось мало.

Она уже потеряла способность комментировать и лишь шептала:

— Уроды… Уроды…

— И что было потом? — спросила я, готовая ко всему.

Иван Федорович, ища подсказки, вопросительно посмотрел на Евгения, но тот чесал в затылке и мучительно припоминал. Тогда на Ваню снизошло новое озарение.

— А-аа! — закричал он. — Так Женька же вспомнил, куда мы шли, и расстроился, и заспешил.

Щипцы мигом поднялись в воздух, и Марусин истошный вопль прокатился по кухне:

— А ты, значит, не расстроился! А ты, значит, не заспешил! Так вот тебе! Вот тебе!

— Марусенька! — плаксиво задребезжал Иван Федорович. — Я тоже расстроился, я тоже заспешил, но не смог подняться!

— Изверг! — гаркнула Маруся и хватила об пол щипцами.

Они рассыпались на части.

— Дальше я помочь ничем не могу, — искренне признался Евгений. — Я упал под лестницей в соседнем подъезде и уснул.

Мы с Марусей скрестили взгляды и, схватившись за сердце, хором воскликнули:

— Уроды!

Иван Федорович мучительно соображал, чем бы порадовать нас, и сообразил-таки.

— Вспомнил, — ликуя, сообщил он, — потом ушел Серега. Я просил его не бросать меня, но он сказал, что Елена ему башку оторвет, и ушел.

Я не стала рассказывать, что в интерпретации Сергея все было наоборот: он просил Ивана пойти с ним, а тот наотрез отказался.

Я лишь сказала:

— Сергей на вечеринку тоже не пришел. Видимо, заснул в другом подъезде.

Хорошо, что в нашем доме много подъездов. На всех пьяниц хватит.

Марусю крепко заклинило.

— Уроды, уроды, — приговаривала она, закатывая глаза и качая головой.

— Ваня, а ты-то чем занялся в кустах? — полюбопытствовал Евгений.

Иван Федорович развел руками:

— А хрен его знает. Думаю, заснул. Маруся вышла из ступора и спросила:

— И долго ты там спал?

— Вот уж не помню. Да и как разберешь? Темно было, когда заснул, темно было, когда проснулся. Встал и пошел на вечеринку, трезвый как стеклышко уже…

— Можно подумать, — скептически отозвалась Маруся, с тоской глядя на рассыпанные по полу «останки» щипцов. — Напился, упал, заснул, проснулся и трезвым пошел на вечеринку. Тогда я не поняла, когда же ты насиловал, если все происходило в такой строгой последовательности.

Иван Федорович удивленно развел руками.

— Так в промежутке, наверное, — растерянно сказал он и добавил:

— Я так думаю.

— А я думаю, что он вообще никого не насиловал, — решил вступиться за собутыльника Евгений.

Я поспешила охладить его пыл и сказала:

— Лучше подумай над тем, почему Старая Дева видела в кустах тебя одного, когда там валялась целая компания.

Евгений сник и умолк.

— Ну? — грозно обратилась Маруся к Ивану Федоровичу. — И почему же ты не дошел, когда мы так тебя ждали? Куда ты еще завернул? В какой подъезд?

Он неожиданно обиделся:

— Ни в какой подъезд я не заворачивал, а пошел прямо к Соне.

— Так почему же ты ко мне не дошел? — изумилась я. — Что тебе помешало?

— Не что, а кто, — уточнил он. — Я встретил соседку твою, Татьяну. Она сказала, что все только что уехали на машине. Я и не пошел. Что ж было идти, когда все уехали.

Это сообщение почему-то несказанно порадовало Марусю.

— Он не врет! — закричала она так, словно не было у него никаких грехов. — Татьяна действительно была во дворе, когда мы уезжали. Она стояла и болтала со Старой Девой. Значит, мы разминулись совсем немного. Иди, поцелую.

Она протянула ему руки. Ее Ванечка тут же погрузился в ее объятия.

«Что-то здесь не так, — подумала я. — Гости ушли, а следом приползла Жанна. Выходит, ее изнасиловали после того, как Иван Федорович покинул кусты, если, конечно, исключить его. Дьявол! Я запуталась».

— Маруся, — сказала я, выразительно показывая ей на дверь, — надо поговорить.

Она мигом все поняла и перестала обниматься со своим Ваней. Мы отправились в гостиную.