Кикимора болотная

— Да, так и сказала, — крикнула я, не понимая, чему он радуется. — И посоветовала гнать тебя в шею. Знай, раз уж ты ее защищаешь.

— Посоветовала гнать в шею? — Он поскреб в затылке и рассмеялся. — Нет, она фрукт. Просто чудо природы.

— Что же здесь чудесного?

— Да то, что примерно так же она отозвалась о тебе. Слышала бы ты ее советы, убила бы старушку на месте.

Я всегда предполагала, что старость очень портит людей, но чтобы так…

— Значит, она еще и лицемерка! — вдохновляясь, закричала я. — Теперь-то ты понимаешь, что ее оставлять нельзя? В нашем доме всегда будет раздор. Она не успокоится, изо дня в день будет подогревать нас инсинуациями, инспираторша эта! Подожди, она еще сплетни начнет из дома таскать и подружится со Старой Девой, — пригрозила я.

Евгений задумался.

— Да, — сказал он, — это баба Рая может, но придется терпеть.

Меня потрясло его высказывание. Как это «терпеть»? Я неоднократно слышала это слово, но так до конца и не уяснила себе его смысл.

— Слушай, Астров, — срываясь на самые высокие ноты, сообщила я, — если бы я умела терпеть, не была бы столько раз замужем. На что ты меня толкаешь? И ради кого? Ради бабы Раи?

Он покачал головой и спокойно сказал:

— Нет, ради Саньки. Не кипятись, подумай сама. Ты — сирота. Я — сирота.

Рискну сказать: отсутствие тещи и свекрови нас не пугает, но зато у Саньки нет законных бабушек и дедушек. Без дедушек еще можно обойтись, а вот без бабушек плохо.

Хоть одна бабушка должна быть. У тебя же была?

— О! Моя бабушка! Такую не купишь ни за какие деньги. Только мечтать могу, чтобы у моего Саньки была такая! Но ее нет.

— Пусть будет, какая есть. Лично меня воспитывала примерно такая бабушка. Тебя же устраивает твое воспитание?

— Не всегда, — для порядка возразила я. Евгений озадаченно хмыкнул и тоном, не терпящим возражений, сказал:

— Но временами все же устраивает.

— Временами — да.

— А я, между прочим, зачастую тоже искал своей бабушке веник, но от этого у меня не развилась любовь к уборке полов. Рискну сказать: отвращение тоже не развилось. На определенном отрезке своего жизненного пути я проводил с бабушкой очень много времени и не считаю, что это худшие моменты моей жизни.

Мне жаль, но вы, леди, не правы.

Меня впечатлила его история.

— Ты искал веник? — пребывая в задумчивости, спросила я.

— Искал, — подтвердил Евгений.

«Что ж, — подумала я, — может, и в самом деле не стоит лишать ребенка бабы Раи. Во всяком случае я могу отметить, что он к ней тянется».

— Но она кормит его клейстером, — не сразу сдавалась я.

— У своей бабушки я ел и похуже.

— Похуже? Что же?

— Не рискну сказать.

— Бог мой! Евгений! Ты меня пугаешь. Но дело не только в клейстере. Ты слышал, что она сказала? «Засралися». А «здеся»? Как тебе это «ндравится»?

— Моя бабка знала слова и похуже. Я решила выдвинуть последний аргумент, с моей точки зрения, самый весомый.

— А сплетни? — воскликнула я. — Она будет носить их по всему дому.

Евгений с сожалением посмотрел на меня и покачал головой.

— Леди, как вы несообразительны. Моя покойная мама легко справлялась с этим недостатком бабули.

— Но как? — изумилась я.

— Подумай, куда направить ее энергию.

— Куда же я ее направлю…

Высказаться окончательно по этому вопросу мне не дал телефонный звонок.

Вышеупомянутая баба Рая схватила трубку и с ходу повела разговор, активно сообщая подробности нашей жизни.

— Они уже тута чуть ли не дерутся, — кому-то фальшиво сокрушалась она.

— Мне аж от ребенка стыдно, уж не знаю, куда и мальца девать.

— С кем она разговаривает? — нервно поинтересовалась я у Евгения.

Он добродушно улыбнулся и пожал плечами. Мне бы его спокойствие.

Я ворвалась в прихожую и закричала:

— Баба Рая! Кто вам разрешил разговаривать с моими друзьями?

Она и ухом не повела.

— Вон, уже и она прибегла, — сообщила она в трубку. — Ореть як резаная.

Уже даю ей, даю. На, — протянула она мне трубку и добавила:

— Тамарка твоя несчастная, этот мужик в юбке.

— Ты слышала? — возмущенно спросила я у Тамары. — Теперь ты меня понимаешь?

— Мама, что там у тебя происходит? Вы что, и вправду деретесь?

Мне стало смешно. Честное слово. Что за наивность?

— Ты видела моего Евгения?

— Конечно, что за вопрос?

— Бицепсы его видела?

— Само собой, — подтвердила Тамара.

— И вес его помнишь?

— Думаю, килограммов девяносто. К чему все эти вопросы?

— А к тому, что вдруг ты забыла, раз такие глупости говоришь. Какой смысл мне драться с Евгением, когда у него девяносто, а у меня шестьдесят? В крайнем случае я могу его бить. Если он будет не против.

— Так ты что, била его?

— К сожалению, не догадалась. Эта баба Рая наговорит еще и не то.

В этот момент я заметила, что та не ушла далеко. Она остановилась за моей спиной и, не скрывая интереса, слушала.

— Баба Рая! — истошно завопила я. — Оставь меня одну! Иди к Саньке.

— Что там еще? — заинтересовалась Тамара.

— Представляешь, она разговаривать мне не дает. Стоит и слушает, — пожаловалась я, выразительно сигнализируя старухе рукой и показывая глазами на дверь кухни.

Бабка вздохнула, опустила руки на фартук и нехотя тронулась в указанном направлении.