Кикимора на выданье

Внутренне я готовилась увидеть какие-то ужасы рабского рынка, начитавшись земных историй, конечно же. Попав в огромный атриум, увидела просто стоящих кучками рабов и рядом с ними торговцев, расхваливающих «товар». Стараясь не смотреть на живой товар, я целенаправленно искала детей, но, как ни странно, их было мало.

— Почему их так мало? — тихо шепнула мужу.

— Детей не особо покупают, они же не обучены, а это очень затратно. Поэтому чаще всего их продают с матерями.

Действительно, рядом с некоторыми детьми стояли женщины и девушки, часть малышей жались к друг другу, а другие сидели прямо на земле. На них были куски тканей, едва прикрывающие тело, видимо, чтобы сразу разглядеть, что под ними.

Я остановилась рядом с первой кучкой, торговец оживился, подскакивая к нам.

— Что желают ваши величества?

— Женщин с детьми… и детей, — кивнула я в сторону живого товара.

— Рабыни конечно же обучены, но дети — это хлопотно. Давайте я покажу вам лучший товар, слуги высшего качества, — торговец указывал на другую сторону, отвлекая наше внимание.

— Ты ослышался? Моя супруга хочет растить свою прислугу! — рявкнул муж, находящийся до сих пор не в духе.

— Одна рабыня — один золотой, ребенок — серебряная монета!

Я быстро пересчитала всех, прикидывая сумму, а муж внезапно разозлился.

— Да ты в уме ли? Рожавших рабынь за золотой и детей за серебряный?!

— Ваше величество хотя бы вернуть траты, едят же много! — попытался разжалобить Бастиана торговец.

— Уверен в стоимости? Дорогая, идем дальше! — подхватил меня муж под локоть, собираясь уводить.

— Золотой за рабыню с ребенком, отдельно дети, серебряная за двух! — спохватился продавец.

— Серебряная монета за трех детей! Неизвестно, выживут ли они! — фыркнул муж недовольно.

— По рукам! — внезапно продавец изменил скорбную мину на довольную. Значит, можно было еще поторговаться.

Пересчитав детей и женщин и кинув продавцу мешочек с деньгами, муж получил на рабов расписку, и тут же один из охранников забрал покупку и увел их. Купив еще три десятка женщин и детей, мы ушли домой. Только тогда муж расслабился…

— Я же сказала! — пожурила я.

— Я знаю, но боялся неожиданностей от самих торговцев. Ты пойдешь в дом для воспитанников?

— Позже, магини сами отберут одаренных детей из сирот. С матерями их разлучать нельзя, но взрослым делать там нечего. Рада поможет переправить их в наш мир, она мне прислала записку, что придумала с магами отца дверь как постоянный вход.

— И это радует! — он подхватил меня за талию и закружил по комнате.

— Я хочу побыть вдвоем, вернее, втроем, с Наумом, навестить маму и брата, — посмотрела на мужа, едва он остановился и просто прижал к себе.

— Ты наконец-то решилась его принять? — удивился он. Ведь я до сих пор не решилась на это, хотя хотела, но стыдливость не давала мне разгона для такого смелого шага.

— Не знаю, — я нерешительно пожала плечами и спряталась на плече у мужа.

— Разберешься обязательно! Не переживай! Давай, пойдем в твой мир! Мы действительно много дел сделали за это время, почти не уделяя себе времени, так что я за, — он потянул меня к выходу.

Там, на той стороне, я первым делом ушла подержать на руках младшего брата. Он был единственным представителем расы трехликих на земле. Мне было, конечно же, интересно наблюдать за ним, он еще не мог в силу возраста определиться, какой лик его будет постоянным. Поэтому менял их по мере своих эмоций, а так, по сути, был обычным младенцем. Назвали его при рождении Тихомир, а при посвящении древним богам — Ратибор. Это имя тайное, его знают только мать и сам ребенок, и я как королева болот.

— Привет, братик, — я покачала люльку, подвешенную к потолку, в которой кряхтел малыш.

Он скривился, собираясь плакать, я аккуратно вытащила его из люльки и начала покачивать на руках. Мама сидела в кресле качалке и что-то шила. Посмотрев на меня, она спросила:

— Долго тянуть с Наумом будешь?

— Не знаю, мама, — пожала я плечами и уложила притихшего брата обратно в люльку, начиная покачивать ее.

— Дело твое…

Да я знаю, что мое… Вздохнув, ушла к себе.

С Наумом было хорошо, он никогда не переступал границ, просто был рядом на этой стороне мира. С каждым визитом я нуждалась в нем все больше и больше. В его взгляде, наших разговорах и даже объятиях, которые не имели какого-то подтекста. Его слова всегда были мне поддержкой, и он же всегда был на моей стороне. Если Бастиан был всегда острожным и долго думал, Наум же решал все быстро и в мою пользу.

Все никак не решаюсь принять Наума, но постоянно мечтаю об этом. Представляя, как я подхожу к нему и беру за руку, целую и веду в спальню. На этом моменте меня накрывает волна стыда, и я обрываю мечты. Ведь там нас ждет Бастиан.

Вернувшись в дом, я увидела, как Бастиан хитро перемигнулся с Наумом, и когда тот, попрощавшись, ушел, поцеловал меня и сказал:

— Я приготовил сюрприз, — взял за руку и повел наверх, в спальню.