Киллер

«Второй англичанин, чей паспорт он использовал», – подумал Альварес.

– Насколько вы уверены?

– На все сто.

Альварес отметил небольшое изменение тона Люйтгера, словно вопрос Альвареса обидел его. Альварес понимал почему. Люйтгер не стал бы звонить, если бы сведения не были совершенно достоверными.

– Удалось разглядеть его лицо на видеозаписях?

– Нет, к сожалению, нашему общему другу посчастливилось не показать свое лицо видеокамерам.

Альварес улыбнулся про себя.

– Это не удача, это его профессионализм. Благодарю вас за такой скорый звонок.

– Не стоит благодарности. Я считаю важным, чтобы наши службы безопасности помогали друг другу при всякой возможности, даже если наши руководители не всегда согласны.

– Совершенно верно.

– Что вы думаете делать дальше? Мои люди продолжат расследование, но, я думаю, мы должны признать, что наш подозреваемый уже не в Германии. А на границе мои полномочия заканчиваются.

Мысли Альвареса неслись вскачь, он пытался рассортировать все возможности. Ему нужно было как можно скорее передать новую информацию в Лэнгли. Если киллер улетел в Чехию, дело представлялось не очень хорошим. Ему нужно было переговорить с Кеннардом, чтобы сообщить ему новости и узнать, что удалось выяснить в Париже. Тут до него дошло, что Люйтгер все еще на проводе.

– Все прекрасно, мой друг, – заверил его Альварес, хотя чувствовал себя подавленным. – Вы уже сделали более чем достаточно.

Они попрощались, и Альварес позвонил Кеннарду. После нескольких гудков тот ответил. Голос его звучал устало.

– Джон, имей в виду: киллер побывал в квартире Святослава, – сказал Альварес.

– Нашел он там что-нибудь?

– Это вопрос на миллион долларов.

– А вы нашли что-нибудь?

Альварес прикрыл трубку, чихнул, а потом сказал:

– По данным БКА, он улетел в Чехию.

– В Чехию?

– Конкретно в Прагу, но теперь он может быть где угодно.

– Что же он, черт возьми, собирается делать?

– А это вопрос уже на миллиард долларов. Есть ручка? Тогда пиши.

Альварес продиктовал Кеннарду список заданий и отключился. Он снова чихнул. Ему хотелось надеяться, что он не простудился. Снова взяв телефонную трубку, он заказал в номер большой кофейник крепкого кофе. Ночь обещала быть длинной.

Париж, Франция

Вторник

23:16 СЕТ

Кеннард закрыл свой телефон и некоторое время тщательно обдумывал услышанное. Он был в отеле, где проживал убийца, имея на руках полное описание места преступления, и подробно обследовал его, пытаясь составить точную картину всего происшедшего на случай, если они что-то упустили. Французская полиция упорно не желала помогать, но в отель его все же допустили.

Теперь же, когда Альварес кратко обрисовал ему ситуацию в Германии, он оставил это дело и поспешил выйти из отеля на рю де Фобур Сент-Оноре. В предыдущие дни ее участок перед отелем был перекрыт с обоих концов. Его перекрыли почти сразу после убийств. Кеннард помнил, как изможденные полицейские делали все, что было в их силах, чтобы перенаправить уличное движение.

Теперь улица выглядела так, словно ничего и не происходило. Барьеры остались только в отеле. Вне его водители стремительно мчались по улице в своих трогательно маленьких машинах, постоянно сигналя, казалось, даже тогда, когда в этом не было надобности.

Кеннард ненавидел Францию, ненавидел все связанное с этой страной. Люди, язык, так называемая культура. Даже пища была ужасной. Конечно, заплатив половину своего месячного заработка, он мог получить нечто полусъедобное, но жирные омлеты, твердый хлеб, вонючий сыр и мясо, которое пахнет, как протухшее, не соответствовали его представлениям о хорошей еде. Он каждый день съедал по четвертьфунтовому пакету жареной картошки.

Кеннард шел по тротуару и прошел мимо места, где стояла его машина. Навстречу ему двигалась группа пьяных, безуспешно пытавшихся идти по прямой. Это явно были какие-то дельцы, отметившие удачную сделку. Когда они подошли ближе, один из них крикнул Кеннарду по-французски что-то, несомненно, вызывающее. То ли он заметил неприязнь в лице Кеннарда, то ли просто хотел позабавиться.

Он был выше Кеннарда и на добрых полпуда тяжелее, правда, этот избыток веса приходился в основном на живот. А Кеннард был вовсе не таким слабаком, каким казался. Он бы с удовольствием показал, что не такая уж он легкая жертва, но он отвел взгляд и уступил пьяным дорогу. Он не мог позволить себе ввязываться в какие бы то ни было конфликты. Уходя, он слышал за спиной смех и насмешливые крики. Их счастье, что ему было не до них.