Киллер для Дестинии

Именно поэтому мы так рисковали, когда пытались прорваться. У меня не было шанса на ошибку, я их уже достаточно совершила, нас могли убить, когда мы оставили детей беззащитными.

Но у меня не было выбора. Папа быстро сгорал в драконьем огне. Его смерть все ближе, как это случилось с Иганом, и кто-то должен будет помолиться за него, провести его дух в лучший мир.

У папы никого, кроме меня и мамы, не осталось. Он никогда не вспоминал о своей семье, и я никогда даже фотографий их не видела. Это выглядело так, как будто произошло что-то очень плохое, и он всеми силами старался вытеснить воспоминания об этом из своего сознания, своей жизни. Все что я знала, сводилось к следующему: он американец, вырос где-то возле Лас-Вегаса, у него есть жуткий шрам (пересекающий всю левую руку и ногу так, как будто кто-то пытался их мелко покрошить большим ножом) – вот и все. Мама всегда стремилась облегчить участь и себе и другим, это одна из причин моей поездки в Мэн. Она не хотела бы, чтобы папа умер в одиночестве.

И, тем не менее, она вполне могла обречь себя на одинокую смерть и вечное скитание между миром живых мертвых. Она тоже умирала.

Я попыталась отвлечься и не думать о несправедливости, заполнившей мир. У меня не было выбора: мне суждено потерять обоих родителей. Единственное что мне оставалось – это по возможности облегчить их смерть.

Но сейчас, когда Флоренция была так близко, ехать в Мэн просто нецелесообразно. Нам – мне – нужны эти коды. Я ведь обещала маленькой Карле и остальным, что приду и освобожу их, чего бы мне это не стоило. Защищать их остался Джейс, но пятнадцатилетний мальчик просто не сможет долго справляться с такой миссией.

Я даже не представляла, где во Флоренции может жить мать Марстена. Мы знали только, что она и его брат финансировали и состояли членами комитета. Нам точно не было известно, знала ли она обо всем, что происходит на самом деле - Марстен был осторожным человеком. Он смог сделать так, что если бы что-то основательно пошло не так, он все еще имел бы возможность добраться до накопленной информации. И мы очень надеялись, что информационной безопасностью он тоже обеспокоился.

Я очень сильно надеялась, что мне повезет, и номер мамы Марстена будет в телефонном справочнике. Ну, а если нет, у меня есть план Б. Ну, точнее, он у меня будет, когда я его придумаю.

Я смотрела в темноту. Сначала я должна побеспокоиться о кольце. Я знала только одно место, где оно будет в безопасности.

Море.

Я посмотрела в начало улицы. Оттуда ехала машина. Не думаю, что это Трей, но я все равно бросилась бежать. Пересекла парковку и забежала на соседнюю улицу. У обочины росли деревья. Из-за их крон на тротуар падал слабый рассеянный свет, создавая тени. В листьях гулял мягкий, пахнущий морем ветер.

Свет фар промелькнул позади. Я прыгнула за ближайшую изгородь и влетела в какой-то колючий куст. Свет фар стал ближе, дыхание перехватило. Машина проехала дальше.

Волна облегчения затопила меня. Я тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. Вот сижу я в предынфарктном состоянии от мысли, что меня поймает вор, в то время как где-то там на меня охотятся жуткие подонки. Это их я должна бояться, а не какого-то дурацкого вора, которого не заботит никто, кроме него самого.

Я сунула наличные и карточку в карман на брюках, застегнула его, потом перелезла через изгородь обратно и побежала вниз по улице, к морю.

Если я хочу, чтобы дело выгорело, я должна оказаться там к рассвету.

Я продолжала бежать. Несмотря на все время заключения, я сохранила форму, но когда на горизонте показалась голубая полоска горизонта, дыхание сильно сбилось. Я перешла на шаг, когда дома сменились на старинные, а магазинов стало больше. Я перешла на другую улицу, вымощенною чем-то вроде булыжников и увидела арку входа на Пляж Най. Старомодные фонари освещали дорогу до самого пляжа, булыжники поблескивали в их свете. Я пошла туда, то ныряя, то выныривая из света фонарей. Я не слышала ничего кроме звуков моря: дыхание ветра, надрывные крики чаек и шипение волн, омывающих песок. Мой пульс ускорился в такт быстрым шагам.

Не было ни одной припаркованной машины и ни души на берегу. Рассвет еще не потревожил тьму. Я была уверена в том, что когда он придет, на этом пляже я буду уже не одна.

Я перепрыгнула через забор парковки и спрыгнула на песок. Песок под пальцами ног был прохладным рассыпчатым и ускользающим. Я с наслаждением подогнула пальцы ног, но море и мое дело, приведшее меня сюда, не давали мне расслабиться до конца.

Рассвет подернул горизонт дымкой. Его энергия ярким светом танцевала на моей коже – сумасшедшее покалывание снова и снова вызывало озноб. Горизонт полыхнул розовым светом. Ночь все еще не сдала свои позиции, но это ненадолго. К тому времени, как это изменится, мне необходимо быть в воде.

Я быстро разделась, бросая одежду подальше от воды. Мои ноги шлепали по мокрому песку, едва оставляя следы. Морская пена омыла ступни. Я зашла поглубже в воду.