Киллер для мента

Просидев в машине почти два часа, он увидел, как из подъезда в обнимочку вышла Дашина подруга Маринка с каким-то франтом под ручку. И тот не забывал ее целовать и при этом свободной рукой хватать за задницу. К его счастью, там было за что хватать.

Федора Маринка не узнала, хотя прошла от машины буквально в трех метрах. Но ее, видно, больше интересовал величественный «Ленд-Крузер». Старая «шестерка» рядом с ним смотрелась настоящим убожеством, недостойным внимания яркой девушки. Чего уж говорить о ее кавалере. Тот едва не попал в нее окурком, выплюнув его изо рта.

Федор стерпел, проводив сладкую парочку взглядом до автобусной остановки. Теперь уж не сомневался, что Даша и тот хряк остались вдвоем. В окне маленькой комнаты, которая у Даши была спальней, он видел тусклый свет. А еще он увидел силуэты. Один стройный, грациозный, и другой, похожий на небольшую расплывчатую тучу.

О том, что там, в этой комнате, могло происходить, Федору оставалось только догадываться, привлекая для этого свое воображение. И он изо всех сил вцепился потными руками в «баранку». Сигарета вздрагивала в его губах. Рядом лежал купленный букет роз для Даши.

Не выдержал, открыл окно и вышвырнул букет. Да и что этот скромный букет в сравнении с тем, что может подарить богатенький толстячок. Такие розы он может ей ежедневно приносить целыми охапками. Федору стало тошно.

Посмотрев в окно, он увидел Дашу. Кажется, она узнала его. Открыла окно и крикнула, назвав по имени. И Федору стало стыдно. Получалось, что он подглядывает тут за ними. Как мальчишка, под окнами. Это уж совсем не к лицу человеку его возраста.

Еще он увидел толстячка. Он стоял за Дашиной спиной, тоже смотрел вниз. Но скорее всего на свой джип. Остальное вряд ли его интересовало.

Федор вздохнул и, не обращая внимания на крик Даши, завел мотор и уехал. Хотя и слышал, как в вечерней тишине эхом разносилось его имя. Но есть такая игра, к сожалению, придуманная не им. Третий лишний. И этим лишним оказался он. Так, кажется, решила Даша.

Его сотовый разрывался от звонков, но Федор не отвечал. Знал, кто звонит. Только зачем теперь?..

Пожалуй, впервые Федор видел капитана Грекова таким усталым. Он дежурил в оперативно-поисковой группе, и вот стоило майору Туманову появиться на рабочем месте, как Грек тут же зашел обмолвиться парой-тройкой слов о прошедшем дежурстве.

Но Федор опередил его вопросом:

– Как отдежурил? Для нашего отдела что-нибудь накопал?

Грек устало сел, раскурил сигарету. И, попыхивая на Федора дымком, сказал без доли шутки:

– А как же. Мы, товарищ майор, до пенсии будем работой обеспечены. Гарантирую.

В этом с Греком было трудно не согласиться. Но Федор был более сдержан, а скорее не готов с утра к философским размышлениям, поэтому отмолчался. Зато сказал Грек:

– Труп. Возле кафе «Рябинушка». В двадцать три пятьдесят по московскому времени…

– Сань, кончай, а? Мне сегодня не до твоих острот, – строго заметил майор Туманов. Налил из графина стакан воды и залпом выпил его.

Капитан Греков понял, что старший не в духе, и не стал испытывать его терпение, сказал уже серьезней:

– Понимаем и вопросов на это не имеем.

– Так что там с трупом? – напомнил Федор, не позволяя капитану удаляться от изложения доклада.

– В общем, убита женщина. Тридцати восьми лет от роду. Причем убита в день своего рождения.

– Вот даже как? И кто же тот нехороший человек, лишивший ее жизни в столь знаменательную дату? Известно? – спросил Туманов.

Лицо капитана Грекова приняло замысловатое выражение.

– Выехавший по вызову наряд задержал некоего гражданина семьдесят пятого года рождения, который матерью клянется, что женщину не убивал, а только попользовался ею. Говорит, что они знакомы и он частенько натягивал ее на свой саксофон. Как в этот раз.

– Постой, постой. Он ее что, прямо в кафе трахнул? – спросил Федор, подивившись такой наглости. Хотя удивляться-то особенно нечему, современный человек стремительно освобождается от всех условностей вроде стыда, приличий и прочего. И сексуальный акт, совершенный в кафе под общее одобрение посетителей, все воспримут не более как любовную шалость двух безумцев. И никто не вздумает порицать их за эту шалость.

– Ну, до такой наглости дело не дошло, – уверенно произнес Грек, словно был свидетелем любовной сцены и проследил за совокуплением от начала до конца. – Трахал он ее на улице. Возле кафе. Точнее, на стоянке машин. Ну, и не уронил мужской чести. В общем, сделал все как полагается и пошел в кафе пропустить с приятелями рюмочку-другую. Но перед тем как войти, обернулся на свою знакомую. Глядь, а та с голой попкой лежит на асфальте.

– Не иначе, как захотела сменить позу? – На этот раз Федор сам, вопреки ожиданиям Грека, перешел на иронию, хотя, может, и не совсем уместную. Ведь речь шла о человеческой жизни. Но и говорить об этом каждый раз с трагизмом тоже невыносимо. Свихнуться можно. Убийства, трупы. Все это нескончаемой чередой. И Грек, конечно, прав сто раз, говоря, что работой они обеспечены до самой пенсии.