Киллер – корона чужого мира

Пока она думала что сказать, я залезла в милицейский «козел», конечно на переднее сидение. Резво развернувшись, мы выехали на трассу, а там немного объехав город устремились по знакомой дороге.

Придорожное кафе было оцеплено, но моё удостоверение творило чудеса (как и говорил Щёлоков), так что мы подъехали почти к самому входу. Выскочивший из ниоткуда лейтенант что-то пытался сказать, но быстро из-за моей ксивы сдулся. Я бодро вошла в чуть приоткрытую дверь, а через пару минут меня под руки вывели. Белая как смерть я судорожно глотала воздух, лейтенант помог спустится с крыльца, где меня в первый раз вырвало.

— Кто такое мог сделать? — спросила держащего меня под руку милиционера, одновременно сгибаясь в рвотном позыве.

— С вами всё хорошо, может вызвать доктора? — спросил перепуганный лейтенант.

— Нет, не нужно, лучше помогите дойти к машине, посижу немного и сердце отпустит, — массируя левую сторону груди ответила молодому милиционеру.

Потихоньку дошли к патрульному автомобилю, из которого тут же выскочили два рослых сержанта. Под руки меня усадили на заднее сидение, затем медленно выехали в город.

В гостинице, куда мы прибыли через полчаса, отказалась от обеда, подругам сказала что хочу побыть одна, морально подготовится к выступлению. Время почти час дня, можно придавить на массу пару часиков, затем вставать и готовится к выступлению.

Поспать удалось даже больше, не два, а два с половиной часа, пока меня не подняла София. Через полчаса мы обживали гримерку, Кольку выставили за дверь, нам же нужно переодеться, а девчонкам ещё и накрасится. Для чего это нужно не знаю, они и так выглядят как фотомодели (это я про Катюшу и Софию), а Мураталиевы совсем молоденькие. Валерия так вообще будет сидеть за кулисами, кто её там увидит?

Перед самым выходом на сцену к нам забежала Кондучалова, просила не осрамить, выступить как полагается. Мы заверили что всё будет хорошо, хотя всех знатно колбасило. Ладно я и Катюша, ну и наша местная подпевка, а остальные, они же никогда не выступали перед такой толпой народа, и это ещё не считая телевидения.

— Пора! — скомандовала я, все участники группы потянулись к выходу.

Каждый занял своё место, София оглядевшись махнула оператору рукой, перед ними начал подниматься занавес. Зазвучало вступление «Конверта», я подняв руки, модельной походкой направилась к микрофону. Фанера у нас минусовка, петь приходится вживую (для полной достоверности), жаль микрофон нельзя взять в руки, он сразу начинает фонить, хоть и заграничный. Что ни говори, а аппаратура здесь полный отстой, сборная солянка из нашей и импортной, выступать «вживую» невозможно, если только привезти свою из студии.

В зале были заняты не только все места, но и сидели на стульях в приходах. В ближайшем ряду узнала первых секретарей Киргизской, Узбекской и Казахской ССР, они сидели все вместе. Похоже мои акции здорово подросли, не за горами выступление в этих республиках.

Второй шел «Поворот», песня ещё не совсем раскрученная, как например «Теплоход» и «Ягода малина». Зато «За тех кто в море» вызвала полный ажиотаж, подпевал весь зал, многие зрители надели бескозырки. Похоже эта песня стала жутко популярна у моряков, которых в стране сотни тысяч. Судя по всему, из «Мелодии» скоро снова придут, миллион пластинок это слишком мало.

Дальше всё шло по накатанной, я пела и танцевала у микрофона, девчонки тоже изгалялись как могли, конечно в рамках приличия. София несколько раз подходила ко мне, изображая гитарное соло или красивый проигрыш. Чувствую что у нее появятся море поклонников, как впрочем и у местной бэк вокалистки. Теперь она выйдет замуж только за самого достойного, может за сына первого секретаря, в крайнем случае за какого нибудь директора. Уверена на все сто, женихов у неё сейчас хоть отбавляй, а после выступления ещё ощутимо прибавится. Родне придется день и ночь охранять, иначе её украдут, здесь это в порядке вещей, хоть и не поощряется.

«Буй-буй» пришлось исполнять два раза, зал подпевал и пританцовывал, а после были такие овации, что я даже испугалась, вдруг крыша обвалится. Последней песней была «Подорожник трава», после которой нас завалили цветами. Несли букеты, корзинки и даже горшки, хорошо что не с кактусами.

— Баарынарды жакшы көрөбуз! Мы вас всех любим! — крикнула я в микрофон, затем помахала рукой и отошла к своим музыкантам.

Занавес медленно опустился, можно возвращаться в гримерку, запускать второй акт моего выступления (пока не набежали титулованные поклонники). Зашла в комнату последней, прислонилась у входа к стене, прижала руку к левому боку.

— Катя, Катюша, мне плохо, — прошептала я, медленно сползая по стенке.

Меня услышали, у самого пола подхватили, осторожно положили на ковер.

— Сердце не бьется, дыхания и пульса нет, она умирает!