Киллер рядом - к покойнику (Сборник)

– Совершенно верно. Мы с Афанасием только что были в морге, и я опознал Илью. Дима и мой брат – одно и то же лицо. Я приказал убить родного мне человека по твоей наводке, понятно, сука? – Владимир немного помолчал, а потом продолжил чуть более спокойным тоном: – Конечно, я не собираюсь перекладывать ответственность за это на тебя. В конце концов Михаил Ефремович Солонский, которого я застрелил около четырех часов тому назад, тоже приходится кому-то родным братом. Так что это ничего.

Светлана широко раскрыла глаза:

– Солонский? Так это ты… так это ты застрелил Солонского?

– А, уже слыхала?

– Да… в два часа ночи в криминальных сводках передавали… – обессиленно пробормотала Маневская. – Я вообще телевизор не смотрю… так получилось…

– Думаю, Борис Александрович тоже видел, – сказал Владимир. – Только у него более подробная информация. Вероятно, он уже знает и про Микулова.

– А что с Микуловым? – выговорила Светлана, а потом, взглянув на сардонически искривившееся лицо Владимира и его горящие глаза, пролепетала: – Ты что… убил его?

– Перед этим он хотел убить меня, – холодно произнес Свиридов. – Вероятно, кому-то очень захотелось вывести меня из игры. Я даже… смутно догадываюсь, кому именно. Но все это не суть важно перед вопросом: за что ты заказала моего брата?

Светлана в ужасе посмотрела на неподвижно сидящего перед ней мужчину, на его точеные черты лица и угрюмый взгляд, и вдруг почувствовала неистовое головокружение: она некстати вспомнила, какие легенды ходили по Москве об этом человеке, какие смутные слухи угрюмо разрастались, облепляясь досужими сплетниками ворохом нелепых, фантастичных и будоражащих подробностей.

Конечно, Светлана догадывалась, для каких целей ее отец держит в своей службе безопасности так называемый второй отдел. И она знала, что может обратиться к Владимиру, если нужно будет устранить врага.

И обратилась.

А что – он вполне мог согласиться на то, в чем отказал бы любому другому – кроме, разумеется, своего хозяина, БАМа: все-таки Светлана Маневская три месяца была его любовницей и перекинулась к другим мужчинам только шесть или семь недель назад.

И – так уж вышло! – следующим мужчиной после Владимира Свиридова был его родной брат, Илья. Почему-то проходящий под именем Дмитрия Анисимова.

Это не могло быть случайностью и простым стечением обстоятельств.

– Ну, рассказывай, – сказал Свиридов и, положив руку на голую коленку Светланы, сжал ее.

– Что… рассказывать?

– Все. С самого начала. Как вы познакомились?

– В ночном клубе… он там выступал, и он нас познакомил… с Димой… с Ильей.

– Кто – он?

– Ну этот ваш… из третьего отдела. Такой носатый, очкастый. Вспомнила… Михаил Иосифович его зовут.

Свиридов вздрогнул.

– Климовский?

– Да… он. Климовский.

Свиридов быстро взглянул на Фокина, а потом глухо произнес:

– Что-то новенькое в репертуаре милейшего пана профессора. Сводничеством он раньше не занимался.

– Он нас… только познакомил.

– Понимаю. Познакомил. Дальше вы с Илюхой промышляли сами. Он всегда любил баб и знал, как с ними, стало быть, обращаться. И сколько ты крутила с моим братом?

– Да только… три недели. Потом он начал… меня шантажировать. Бабки тянуть, и все такое…

– На каком же основании он тянул из тебя деньги? – У него были фото… не буду говорить, какие, но там… так вот, он грозился передать их в прокуратуру и в СМИ, враждебные моему папаше… Там такая буча заварилась бы, что просто… ну вот. Я не говорила папе, он просто вышвырнул бы меня куда-нибудь в Штаты и не пустил обратно в Россию. А мне… мне тут нравится.

– Сумасшедшая, а? – спросил Владимир, глядя на Фокина. – В России ей жить нравится. Мотала бы в Майаме или в Сан-Тропе с Инсбруком и хлопот не знала. Хотя… я тебя понимаю: мне тоже нравится жить в России. Значит, у Илюхи был на тебя компромат?

– Да…

– И что там?

– Я…

– Что там?! – повысил голос Свиридов и с силой сжал ее колено. – Говори, дура!

Светлана долго молчала, а потом сказала:

– Там я, Наташка, моя подруга… из Франции приехала, ее герл-френд, потом Ди… Илья… и…

– И кто?

– И папа, – с трудом выдавила Светлана.

Свиридов рассмеялся:

– Значит, милейший Борис Александрович питает тягу к групповухе с участием собственной дочери и ее любовника? Очень… мило. Ничего не скажешь. Но это, в общем, неважно. Мне вовсе не интересны сексуальные пристрастия гражданина олигарха. Он же все-таки не генпрокурор, а лицо вполне частное. Значит, Илья тебе мешал и конфликтовал?

– Да.

– А кто посоветовал тебе обратиться к услугам моих людей? Не Климовский?

– Нет… кажется, он вообще ничего про это до сих пор не знает.

– Ну… по-моему, очень даже знает. Раз знает шеф первого отдела Бородин, то и шеф третьего Климовский. Милейший Евгений Ильич уже выговаривал мне за то, что я исполнил «левый» заказ, да еще без его и Климовского ведома.

– Знают… да? И про…

– И про причину твоих, скажем так, разногласий с Ильей, возможно, тоже. Так что вот такие дела, моя дорогая.

– Что вы собираетесь делать? – тихо спросила Маневская.