Киллеров просят не беспокоиться

-- Знала, -- Нина потупилась, -- он и у меня тут кололся. Ой, может, это не надо говорить. Но я не могла его выгнать, ему жить негде. Он и Сашу втянул одно время, но мы Сашу закодировали. Поехали специально в медцентр. Нам сказали, что сразу и от алкоголизма, и от наркотиков -- нельзя. Пришлось от алкоголизма раскодироваться.

-- А Леня? Леонид? -- поправилась Женечка.

-- А на Леню у нас денег не хватило, Саша тогда тоже не работал, нас практически содержала моя мама, у меня еще старший сын от первого брака, вы понимаете?

-- Нина, я вижу, у вас нормальная семья. Прошу вас, не допускайте никаких опасных ситуаций, если от Лени или Лене будут звонить, искать его через вас, прошу вас, сообщите нам. Мне или следователю Нестерову. Телефоны я вам напишу.

-- А можно ему передать вещи? -- спросила Нина. -- У него ведь никого нет, кроме меня.

-- А брат, жена? -- напомнила Женечка.

-- Да кому он нужен! -- Нина махнула рукой. -- Если моя мама денег не даст, так и мне передачу не на что будет собирать.

Женечка закусила нижнюю губу и умолкла. Невеселая ситуация. Маленькая Ксюша давно сидела на ее коленях, внимательно слушая, о чем разговаривают взрослые, и каждые две минуты предлагала маме выбросить окурки в мусорное ведро. Нина смолила уже третью сигарету. На столе стоял кофе трех видов.

Утро застало Александра Алексеевича Обозова -- защитника обездоленных, помощника президента Гильдии российских адвокатов, в приподнятом настроении. Он, принимая дело Леонида Веселого к своему производству абсолютно бесплатно (душа человеческая важнее какой-нибудь там приставки к компьютеру), гордился собой. Ему уже виделись заголовки центральных газет: "Бескорыстие защитника", "Так поступил бы каждый", "Отказался от гонорара" и другие. Размышляя о том, что славу мы делаем себе сами, Александр Обозов оказался в приемной главного редактора журнала "Адвокат".

Редактор, по обыкновению занятый разговором по телефону, был одет в полувоенный колониальный костюм, но без знаков отличия и без автомата "УЗИ" под полами камуфляжной куртки. Отсутствием автомата и воспользовался адвокат Обозов, вошел в кабинет и сообщив главному о своем альтруистическом акте -безвозмездном принятии к своему производству дела наркомана. Его тирада завершилась неоригинально: он хочет видеть в журнале большую статью об имеющимся налицо героизме.

Редактор, хотя и был без оружия, Обозову почему-то отказал. Тогда Обозов, не мудрствуя лукаво, отправился на четвертый этаж в "Вестник адвокатов" к господину другому редактору, с которым также имел продолжительную беседу о героизме вообще и конкретно своем -- в частности. Но в кабинете редактора в этот момент находился Володя Зимоненко, с которым редактор в течение часа решал весьма серьезную задачу, а именно: как правильно написать в "Вестнике": Бричпортский или Бриджпортский университет. Поняв, что ему не пробиться сквозь мощный интеллект полемизирующих сторон, Александр в тоске отправился в бухгалтерию. Черный, испепеляющий, словно взгляд Багиры, взгляд главного бухгалтера обжег Обозова с ног до головы..

.

...На следующий день из Бутырки был отпущен человек, попавшийся на покупке какой-то бурды, поначалу принятой милицией за героин. Записка, которую он передал Нине, гласила:

"Саша! Мне очень нужен героин. От меня придет человек, который передаст вам эту записку. Позвони по этому телефону барыге. Скажи, что я его не сдал. Поэтому он должен мне дозу. Когда выйду я, с ним обязательно расплачусь. Отдай все человеку, он переправит. Меня тут паханы на эту дозу поставили, вроде как за первородный грех. Остальное напишу в письме. Целуй своих. Твой брат Леня".

Нина надела свою единственную нарядную юбку, туфли, правда, старые, мягкие, очень подходящие для ее испорченных второй беременностью ног, села в свой старый "москвич" и поехала, нет, понеслась на встречу с Женечкой. Отдав ей записку, Нина едва не перекрестилась, попросила ничего не рассказывать мужу.

-- Можете приходить на свидание в пятницу, я подпишу разрешение. А передачу в общем порядке, через окошко.

-- Спасибо, спасибо, -- залебезила Нина, пятясь спиной к своей машине.

Телефон Юлдашева Женечка знала и без записки Ленечки. Но зато братом Сашей мог оказаться кто угодно, тем более по телефону. А просьбу Ленечки взять дозу у барыги Юлдашева и передать в Бутырку нужно было выполнять, конечно, только в первой части.

Как-то само собой всплыл в памяти Женечки образ Володи Поляна, юного члена опергруппы, продолжающего слежку за домом этого гения химии, этого алхимика Толика Ганичева. Володя чем-то напоминал ей Леньку.

Женечке оставалось только выяснить с помощью Нины, встречался ли когда-нибудь Саша с барыгой, торгующим на Киевском вокзале, -- Лешей Юлдашевым.