Киллеров просят не беспокоиться

Фамилию Никита назвал чужую, потом и паспорт и трудовую книжку принес поддельные. А на кладбище, растроганный ситуацией и вежливым обращением, начальник Искольдского заключил убийцу в объятья и пригласил прийти на следующий день. На поминках, которые состоялись в квартире Искольдских, он парня не видел.

На следующий день Никита пришел с утра, даже поджидал начальника у центральной проходной комбината. Тот отвел его сначала к начальнику цеха, потом, получив "добро", в отдел кадров и попросил оформить документы.

Через пару суток Никита почему-то на работу не явился, и о нем забыли. Кто стащил планы эвакуации из цехов комбината, неизвестно. Может, тот парень, может, Искольдский куда засунул, а может, другие сотрудники. Планы эти секретными не являлись, наоборот, развешивались по всем стенам на всеобщее обозрение. А тот экземпляр, что пропал, был просто-напросто лишним: стен не хватило.

Никита Степанович Искольдский был двоюродным дядей Светланы Максимовны Сенокосовой. Об этом только что доложила Женечка, перед звонком Полковского вошедшая в кабинет генерала. Нестеров сидел злой и усталый. Информацию принял как должное, не поблагодарил, просто положил справки паспортного стола города Твери, где родился отец Светланы и его двоюродный брат, в дело.

Женечке пришлось повозиться часа два, пока она дозвонилась в Новый Уренгой. Ей выдали информацию о родителях убитого Искольдского, а потом она уговаривала Ригу прислать ей по факсу, за счет ФСБ, копию акта гражданского состояния о рождении Максима Леонидовича Искольдского.

В конце концов на том конце провода бросили трубку. Женечка не поняла причины. Лишь потом ей объяснили: это потому, что с ней разговаривали на латышском. И от нее требовали, чтобы она отвечала только по-латышски.

Она обратилась в архив Министерства обороны, оттуда ее отослали в военкомат города Твери, а там нашлись добрые люди. Ей даже не пришлось связываться с управлением госбезопасности Твери, ей просто прочитали сведения о родителях Максима Леонидовича Искольдского. Выяснилось, что оба Искольдских -- тверичи, и у них общий дед.

Как часто общалась Светлана Максимовна со своим двоюродным дядей из Уренгоя, оставалось лишь догадываться. Женечка даже съездила на телефонную станцию, которая обслуживала номер телефона Сенокосовой, где и установила, что раза три в год Светлана перезванивалась с Новым Уренгоем. Если не она, так ее муж, бывая на комбинате, наведывался к Никите Степановичу.

Нестеров слушал внимательно. У него возникли следственные фантазии по поводу картины убийства четы Искольдских, но он не придал им большого значения, ибо фантазии не несли в себе стопроцентной достоверности.

Но все же было очень похожим на истину, что в последний момент перед посадкой в Новом Уренгое Андрей Сенокосов вышел в туалет. Это подтвердила и Моисеева в ту ночь, когда в нее стреляли. Выходит, Никита Крекшин знал о родственниках Сенокосова. И потому, заранее планируя свою чудовищную акцию, выкрал и документы Искольдского, и адрес его узнал.

Вот и кинулся убийца первым делом на квартиру Светланиных родственников. Ведь он не видел, как Сенокосов спрятался на полке. Никита, видимо, не мог открыто проследовать за Сенокосовым к туалету, он привлек бы внимание стюардесс, уже готовивших пассажиров к посадке. Думал, что в самолете Сенокосову негде укрыться. Началась высадка. Пока Никита продирался сквозь толпу в соседний салон, а то и попросту поджидая заложника возле трапа, Андрей забрался на полку. Сообразил. Упустив Сенокосова, Никита отправился к Искольдским. Стал ждать там, безжалостно застрелив и мужа и жену, но вместо Сенокосова в дверь позвонил Полковский.

Все это так быстро промелькнуло в голове Нестерова, что он не успел зафиксировать в памяти все детали своего открытия.

-- Может, вас чаем напоить? -- отважилась спросить Женечка, но тут же пожалела.

Не обратив внимания на ее вопрос, Нестеров холодно спросил, не звонил ли Алтухов, хотя бы ей домой. Женечка ответила отрицательно и была отпущена восвояси.

Потом Полторецкий и Снегов доложили о том, что обследование квартиры и дачи Сенокосова дали незначительные результаты. В квартире же была обнаружена записная книжка Светланы Максимовны, где под литерой "М", как говаривал Шерлок Холмс, значился телефон экстрасенса Марка Захаровича.

8

-- Что это вид у вас совсем больной? -- Марк Захарович склонил голову набок и собрался, видимо, отчитать генерала Нестерова за безответственное отношение к своему здоровью. -- Может, печень?

Нестеров впервые за последние пять дней улыбнулся. Смешной он был, этот человечек, похожий на самого занюханного патриция. Кончик носа прижат к губам, глазки маленькие, насмешливые, тужится, строит из себя павлина-мавлина, а выходит просто курица. Разве с такими глазками-пуговками идут в большую биоэнергетику?..

Нестеров сидел напротив задержанного экстрасенса и раскладывал свои бумаги. Вдруг Сапаров пригнулся к столу и сказал:

-- А вы не печальтесь, та, которая в вашем сердце, любила не вас.