Киллерша (СИ)

Конечно, я могла, и сама освободить себя от этой муки, но хотела его пальцев, члена, прикосновений, близости с ним. Я словно та пантера, которой трудно насытиться, и она хочет ещё та ещё — именно такое отношение у меня было к «орудию труда» этого юриста.

Купчинский вышел из душа. Из его тела текли капли, а некоторые стекали с сосков и члена, который так и остался в боевой готовности. Это ещё больше меня разрывало, и я не намеревалась давать заднюю и трудиться в одиночку над освобождением.

— Не люблю идти на дело возбужденной.

Я стояла позади Купчинского. Поднесла руку. Пальцы дотронулись до плеча и начали бежать вниз, как перед этим делали капли воды, остановились на ягодицах и провела по ним, наклонилась и коротко поцеловала между лопаток.

Владимир замер, мышцы стали как стальные и я начала обходить его. Стала спереди и обняв шею своими руками, стала тянуться за поцелуем.

Закрыла глаза, когда была в считанных сантиметрах от губ юриста и настроилась на поцелуй, но этот дурак все испортил!

— Где ты была?

— Серьезно? — глаза ещё оставались закрытыми, а внутри теплилась надежда, что у меня галлюцинации и его голос милый и нежный, а не такой стальной. Немного отстранившись, продолжила: — Именно сейчас ты хочешь поговорить о том, где я была?

— Именно так. Ты все правильно поняла.

— А где был ты? — опершись на стену позади себя, наострила уши и стала ждать ли расскажет мне правду?

— Где был, там меня уже нет. А ты? — вот и ответ. На него я не рассчитывала.

— А я была там, где ты, — спокойно ответила и сложила руки на груди.

Я была в одних трусах, как говорил мой отец: «Шнурочки, а не трусы! Надень что-нибудь другое, а то простудишься!». В какой-то миг мне стало не комфортно стоять вот так — голой, беззащитной перед ним, и я захотела прикрыться.

И опять это проклятое "в первый раз!".

— Понятно, — фыркнул и пошел прочь.

Пантера осталась без улова и голодной, а в придачу и злой, которая обязательно будет мстить!

— Мы ещё посмотрим, кто кого, — прошипела и пошла наносить боевой макияж.

Моё желание сменилось злостью. Она заполняла мои самые потаенные уголки, желая мести, убивать, резать, наслаждаться, когда твои руки по локти в крови, душить… уничтожать все в прах, чтобы потом рассыпать в неизвестном городе!

Тушь для ресниц, подведенные черными оттенками глаза, они так выглядят выразительнее, как на меня, тональный крем, который делает моё лицо более глянцевым, румяна и хайлайтер, которые подчеркивают мои скулы и красная помада.

Из ванной отправляюсь в спальню, туда, где лежит мой чемодан и достаю из неё приготовленный образ: чёрный парик под каре с челкой, чёрный обтягивающий корсет и юбку.

Сперва надеваю корсет, но вот проблемка: он со шнурками, которые нужно красиво и тесно завязать сзади. Я могу попросить помощи у Купчинского, но не хочу после той сцены в ванной комнате, поэтому выворачиваю руки назад и вожусь со шнуровкой. Как-то я справилась с заданием, а после этого надела юбку. Она достигает середины бедра и не является обтягивающей, поэтому пистолет на специальной кобуре незаметно, даже если он длиннее из-за того, что с глушителем. Обожаю такие — стреляешь и ничего не слышно и не паришься, что тебя засекли. Тихий свист и все готово! Труп на месте! Хах…

Достаю обувь из коробки — это черные, лаковые башмачки и они идеально подходят для того, чтобы в них спрятать нож. Кладу по одному ножу в каждый ботинок и накинув на себя плащ, прикрывавший юбку, выхожу из спальни.

Юрист решил проигнорировать меня и пристально вглядывается в монитор компьютера. Я прохожу мимо него без единого слова и это меня устраивает.

Каблуки создают шум, и он оглядывается на меня, когда я практически у двери. Я этого не вижу, но чувствую.

Сегодня в ванне я уже заикнулась о деле, и он знал, что мы едем в Вашингтон именно из-за него, но Володя решил проигнорировать это и именно поэтому бьется сам с собой: сдерживать меня или нет, спросить куда я так вырядилась или нет. В этом я уверена, потому что моя спина горит слишком сильно, а в комнате царит чувство неудовлетворения от мужчины, но мне наплевать на его эмоции и чувства. Пусть катится на четыре стороны! У меня более важные дела.

Электронный замок пищит, информируя, что дверь открыта и я перед тем как ступить за порог, слышу шуршание, а за ним и слова:

— Куда это ты намылилась, ещё и в таком виде? — на моем лице расползается довольная улыбка, ведь я была уверена, что он не сможет проигнорировать все это!

— Намылилась? — переспрашиваю, стоя ещё спиной к нему. — Я тебе говорила и не вижу смысла повторять.

— Не в таком виде! — а это уже послышалось возле меня и очень недовольным тоном.

— Это тебя должно меньше всего волновать, — парень дергает меня за руку и разворачивает к себе. В глазах горит ярость, но я не боюсь — я наслаждаюсь ощущениями.