Килограмм молодильных яблочек

Яна вошла в дом и была сразу же препровождена в спальню с затемненными окнами и большой кроватью. Надо сказать, что Яне пришлось изъясняться со своим клиентом исключительно на английском языке, так как по национальности он был швед и русский язык категорически не знал, кроме слов «Ленин» и «Сталин».

— Ну… — вопросительно уставился он на Яну.

Яна уселась в широкое кресло, закинув ногу за ногу, и зевнула, махнув ему рукой.

— Начинайте!

— Что? — удивился клиент.

— Стриптиз.

— Я?! — удивился любитель погорячее.

— Ну, не я же… то есть я хочу сказать, что у меня такая методика. Вы должны сами почувствовать кайф от раскрепощения своего тела…

Мужчина включил музыку и нелепо задергался, пытаясь красиво снять с себя халат. Яна залпом выпила стакан вина и закусила его лежащим рядом в вазе крупным виноградом. Раскрепостившийся мужчина погладил ее по бедру, за что сразу же, по инерции, получил оплеуху.

— За что? — обиделся он.

— Не приставай к серьезным замужним женщинам! — грозно сказала Яна.

— А… русский юмор, — догадался клиент и, как ему показалось, элегантно скинул халат. Яна поморщилась.

— Ложись на живот, — приказала она ему.

— Зачем?

— Сначала тайский массаж, потом оргия, — деловито пояснила она.

— А… — обрадовался мужчина и с охотой исполнил просьбу русской гетеры, как он выразился.

Яна быстро вскрыла пакетик из аптеки, достала ампулу с витамином В, отломила кончик и набрала одноразовый шприц. Она встала и, подойдя к лежащему на животе в предвкушении неземного наслаждения клиенту, что есть силы вколола ему иголку в мягкое место.

— Ой! — вскрикнул он от боли и неожиданности. — Что это было?!

— Ленин капут, — пояснила Яна, введя лекарство и вынимая шприц, — русский юмор тоже.

— Ты что сделала? — испугался клиент.

— Столбняк, — снова с охотой пояснила Яна, — страшное заболевание, биологическое оружие, разработанное русскими. Такое страшное и опасное, что не нашлось добровольцев, которые хотели бы уйти из жизни таким способом, даже среди тех неизлечимых больных, которые каждый день молят о смерти.

Мужчина побледнел и в момент покрылся липким потом.

— За что это мне?!

— За все мои унижения… — туманно ответила Яна, рассматривая пустой шприц.

— Я первый раз вижу тебя! Какие унижения? Я схлопотал по лицу и лежу голый со столбняком в заднице, а ты сидишь одетая, пьешь мое вино и ешь мой виноград! Где справедливость?!

— Это неважно! Черная метка выпала на тебя!

— Я умру? — заплакал клиент, который, глядя в сосредоточенное лицо Яны, почему-то верил ей безоговорочно.

— Возможно… — хмуро проговорила Яна, — где телефон?

— Вон… — Дрожащей рукой мужчина указал на прикроватную тумбочку, выполненную в восточных мотивах.

Яна сняла трубку и набрала международный код России и телефон Ричарда. Когда на другом конце провода раздалось его хриплое «Алло», Яна почувствовала легкое головокружение и настоящее сердечное недомогание.

— Дик?! Дик, это я — Яна! — радостно сообщила она.

— Я плохо слышу тебя, — спокойно ответил ей Ричард.

— Это не новость, ты в последнее время всегда плохо слышал меня, — парировала Яна, — но я звоню не для того, чтобы снова поругаться, я хочу сообщить, что я в Чехии!

— Где? — переспросил Ричард.

— В Чехии. Мне больше некому позвонить. Я попала в пренеприятнейшую ситуацию!

— Знаешь, я этому не удивлен, — произнес Ричард.

— Не юродствуй, я говорю серьезно! Подонки отняли у меня паспорт, деньги и заставляют заниматься проституцией… Что мне делать?! — издала вопль отчаяния Яна, обращенный к бывшему мужу.

Повисло гробовое молчание, видимо, Ричард обдумывал сложившуюся «неприятную ситуацию».

— Дик, ты слышишь меня?! Что мне делать?! — повторила свой вопрос Яна. — Передо мной на кровати лежит голый мужчина с прививкой от бешенства (ею я на какое-то время вывела его из строя), а у входа в дом сидит горилла, которая живой меня не выпустит!

— Яна, — спокойно произнес Ричард с нотками тревоги за нее в голосе, чем несказанно порадовал Яну, — вызови полицию.

— Это исключено! Эти гады…

— Не ругайся.

— Ну, хорошо. Эти люди подловили меня! Они заявят в полицию, что я украла перстень из старинного замка и что я распространяю наркотики у них в стране! Здесь не любят русских! Ты же знаешь, что я ни на что такое не способна! — захныкала Яна.

— Какой перстень? — не совсем понял, о чем говорит Яна, Ричард.

— Это долгая история, а у меня нет времени! Я тут заснула в музее на княжеском ложе, будь оно неладно! Если я подключу к этому делу полицию, тогда ты не увидишь меня еще добрых лет десять! Хотя, может быть, тебе этого и надо?

— Не говори глупостей! Это в первую очередь не надо нашему сыну! — оборвал ее Ричард и добавил: — Яна, ты хоть кого-нибудь знаешь в этой стране? Ты же к кому-то ехала туда?

— Нет… — плаксиво ответила Яна, — кроме князя Франтишека и княгини Элеоноры Марии Штольберг, и то… понаслышке… Что мне делать?!

— Не раскисай! Думай! Где ты была?! Что делала?! Не может быть, чтобы ты со своим характером не успела с кем-нибудь познакомиться!