Ким Филби - супершпион КГБ

«Вы самая непринужденная, приносящая покой принцесса, которую я никогда не встречал. Если бы обстоятельства не позволили мне сблизиться с вами, я бы тем не менее хотел быть одним из ваших самых близких друзей. В течение недели или двух я думал, что именно так и будет. Сейчас, дорогая, я знаю, что у вас есть горький опыт… Но известно ли вам, что такое быть преследуемым? Я в таком положении был по меньшей мере дважды. Вот это действительно трудно. Самое замечательное в вас то, что вы приняли меня таким, каким я есть, кроме спиртного, и это правильно, что вы не_ делаете одну из наиболее общих для всех женщин ошибок, не пытаетесь обратить меня в человека, которого вам хотелось бы любить».

Из книги Элеоноры «Ким Филби — шпион, которого я любила»

Сэм Брюер был неглупым человеком, и однажды, когда Филби привез Элеонору с пикника, который они устраивали в горах, он ждал их у дверей дома. Он заявил Филби, что не может запретить ему видеть Элеонору, но не хотел бы больше видеть его в своем доме. Филби стал настаивать, чтобы Элеонора получила развод, и когда она поехала из Бейрута в Сиэтл, чтобы устроить имущественные дела своего престарелого отца, она согласилась начать в США бракоразводный процесс.

Внезапно события получили резкое ускорение. 12 декабря 1957 года он получил сообщение о том, что 11 декабря скончалась его жена Айлин из-за закупорки сердечных сосудов, миокардита, респираторной инфекции и туберкулеза легких. Ей было всего сорок семь лет. Она очень быстро состарилась после ухода из семьи Кима. Сэр Роберт Маккензи вспоминает, что однажды встретил ее, когда был на обеде в доме своего друга на Кадоган-сквер, где она работала поваром. «Я был просто потрясен. Очевидно, она была очень больна, физически и умственно. Она постоянно говорила какую-то глупость. Я не удивился, когда через несколько месяцев узнал о ее смерти». Почти нет сомнений в том, что Айлин наконец узнала о предательстве своего мужа, поняла, что некоторые секреты он скрывал от нее в течение всей совместной жизни. Пристрастие к алкоголю явилось, очевидно, одной из возможностей приглушить эту боль. Айлин остается самой трагичной фигурой в нашем повествовании.

Филби направил Элеоноре телеграмму с просьбой выйти за него замуж. И когда в июле 1958 года она получила в Мексике развод, Ким пошел к Сэму Брюеру, чтобы рассказать ему об их планах. Это была вежливая встреча двух повидавших мир людей. Филби заявил Брюеру: «Я пришел сказать тебе, что получил телеграмму от Элеоноры. Она получила развод, и я хочу, чтобы ты был первым человеком, которому я говорю, что хочу на ней жениться». Брюер ответил: «Представляется, что это наилучший выход из создавшегося положения. Что ты думаешь о положении в Иране?»

Гражданская война в Ливане задержала возвращение Элеоноры. Как только она вернулась в Бейрут, они поженились. Но поскольку полученный в Мексике развод не мог быть признан законным посольством Великобритании в Бейруте, Ким и Элеонора поехали в Лондон и 24 января 1959 года поженились во второй раз. Ей было сорок пять, ему сорок семь. Свидетелями были Джек Иване, с которым Филби вместе работал в пятом отделе СИС, и старый школьный друг Тим Майлн, все еще работавший в британской разведке, который неизменно поддерживал Филби. Их готовность публично находиться в компании Филби говорила о том, что облака над его головой начали рассеиваться. Складывалось впечатление, что через восемь лет после скандала с Берджессом — Маклином МИ-5 решила в конце концов оставить его в покое.

Филби представил Элеонору своим детям и старым друзьям, провел ее по своим любимым лондонским местам. «Это любовь с заглавной буквы «Л», — сказал Филби одному из своих друзей. — Мы снимем домик в горах. Элеонора будет рисовать, а я писать. Наконец-то воцарятся мир и покой».

Нет никаких данных о том, что во время своего пребывания в Бейруте, по крайней мере в первые три года, Филби активно работал как советский разведчик. Представляется, что не было у него особых успехов и на журналистском фронте. Свою первую статью для журнала «Обсервер» он пометил 30 сентября 1951 года, и его аккуратно и обстоятельно написанные, но немного скучные статьи приходили в редакцию журнала 1–2 раза в месяц. Патрик Сил, специалист по Среднему Востоку, общавшийся с Филби в этот период, отмечает: «Он не проявлял интереса к сенсационным новостям, ни в коей мере не был охотником за интересными материалами, не культивировал контактов среди арабов, при возможности избегал поездок. Его рассказы были литературными, но не яркими, скорее бюрократическими, чем журналистскими».