Ким Филби - супершпион КГБ

Полное благодушие царило в Великобритании. Возвратившемуся домой Филби пришлось многие часы спорить с бухгалтерией газеты «Таймс» по поводу своего багажа, который армейские хозяйственники забыли в Амьене во время бегства из города. Филби справедливо указывал: «Я боюсь, что в Лондоне сложилось неправильное впечатление об условиях нашей жизни во Франции». К своему объяснению он приложил список утерянных вещей, указав их стоимость. «Пальто из верблюжьей шерсти (два года носки) — 15 гиней, данхилловская трубка (после двух лет использования ее качества улучшились) — один фунт десять шиллингов, шляпа — один фунт». Всего сто фунтов стерлингов шестнадцать шиллингов. Филби не мог удержаться и добавил, что цены он взял из армейского каталога. Бухгалтерия «Таймс» деньги выплатила.

Через три недели Филби вновь оказался во Франции. Из Дюнкерка с позором эвакуировался британский экспедиционный корпус, однако английские войска направлялись во Францию для защиты Парижа. Филби должен был представлять газеты «Таймс» и «Дейли телеграф», Грей — «Дейли миррор», «Дейли геральд», «Пишт», «Санди гшкториал», Эвелин Монтегю — «Манчестер гардиан» и «Дейли экспресс». Они пробыли там всего четыре полных нелепостей дня. Первый день пили в армейской столовой в Шербурге, второй — ехали в Ле Мане, третий переваривали новости, которые от них ждали в Лондоне, четвертый — попали под бомбардировку в Бресте, ожидая последних пароходов до Великобритании. На следующий день в Лондоне Филби по радио услышал о капитуляции Франции.

* * *

Дональду Маклину, который учился вместе с Филби в Кембриджском университете, также пришлось бежать от немцев. Когда Филби находился в Испании, Маклин делал очень успешную карьеру в министерстве иностранных дел Великобритании. Летом 1934 года он закончил университет первым студентом по французскому и немецкому языкам и в октябре начал заниматься в фешенебельной школе «Тургет», расположенной около Британского музея, которая была известна тем, что успешно готовила молодых людей из хороших семей к экзаменам для поступления на работу в МИД. Маклин достаточно хорошо выполнил письменные работы, чтобы быть допущенным к устным, во время которых на экзаменаторов оказали хорошее впечатление его приятные манеры, уравновешенный характер и общепринятые в Великобритании взгляды.

К тому времени Маклин тоже уже сбросил «свою марксистскую оболочку». (Когда его спросил об этом друг-коммунист, Маклин ответил: «Я решил, что мое будущее связано больше с угнетателями, чем с угнетенными».) Поскольку известно, что резкая перемена взглядов у Филби и Берджесса произошла после их привлечения советской разведкой к сотрудничеству, можно предполагать, судя по итогам бесед с Маклином во время экзаменов в МИД (проявил общепринятые взгляды), что он был завербован русскими в конце 1934 года.

Конечно, можно было легко установить марксистское прошлое Маклина — для этого нужно было лишь направить запрос в Кембридж. Но если бы даже они сделали это, вряд ли что-либо изменилось. Маклин отрицал бы участие в деятельности коммунистов, и экзаменаторы поверили бы ему. Они посчитали бы его коммунистические увлечения юношескими заблуждениями, Маклин был таким одаренным человеком, что несколько лет пребывания в МИД сделали из него прекрасного дипломата.

Испытательный срок он успешно проработал в Лондоне, в 1938 году получил первое назначение в Париж, в посольство категории «А». На посла и советника-по-сланника благоприятное впечатление произвели его способность упорно и много работать и регулярное посещение всех посольских мероприятий. Его считали «птицей высокого полета». Он был одним из немногих сотрудников МИД, заслуживших такую оценку, находясь в неприметном положении третьего секретаря. Одеваясь в костюмы серого цвета, со вкусом подбирая галстуки, Маклин выглядел «типичным, хорошо воспитанным англичанином». Постоянно с турецкой сигаретой в зубах, он уже тогда создавал о себе впечатление, как о сэре Дональде Маклине, после Великобритании в Вашингтоне.

Что же «сэр Дональд» делал в тот период для русской разведки? В 1967 году газета «Санди таймc» не смогла найти доказательств, что он вообще что-либо делал. Позднее поступила информация о сведениях, которыми Маклин располагал в посольстве и о той важности, какую эти материалы представляли в тот период для Москвы. Все это говорило о том, что в это время Маклин уже активно работал на советскую разведку. Сотрудник МИД Великобритании Роберт Сесил, знавший Маклина и встречавший его в 1938 году в Париже, отмечает, что Маклин своей служебной обязанностью считал тогда копирование буквально всех документов посольства.